Ее слова были правдивыми, жесткими и откровенными, и он едва сдерживался, чтобы не наорать на нее. Ему было очень неприятно смотреть на выражение ее лица.
— И у нас, вероятно, не сложатся отношения, — произнес он, — но есть ребенок, поэтому мы должны, по крайней мере, попытаться.
— Ну, по крайней мере, ты открыто об этом сказал. — В ее взгляде читалось сожаление, она поморщилась. — Значит, все бессмысленно, верно? Я не буду жертвой твоего гипертрофированного чувства долга, которое в конечном счете нас уничтожит. — Она в отчаянии развела руками: — Мне жаль, что твой брат умер, но ты не виноват в его смерти. Нет смысла ни о чем спорить, но такой несчастный случай может произойти с каждым. К сожалению, это случилось с Доминико. Теперь ты несешь в своем сердце не только вину за его смерть, но и за депрессию Кристины, и все это мешает тебе жить своей жизнью.
Лео хотелось закрыть уши, но вместо этого он проорал:
— Я богатый и успешный хирург!
Эбби и глазом не моргнула, услышав его бахвальство. На ее лице читалась скорбь. Ей было очень жаль Лео.
— Но твоя жизнь неполноценна, не так ли?
Ее тихие слова зацепили его своей честностью, и он резко ответил, желая ее обидеть:
— И это говорит женщина, которая отстранилась от жизни и лишила себя удовольствий. По крайней мере, я не лишаю себя удовольствий.
На этот раз она вздрогнула, и ее голос сорвался:
— Я не желаю тебя осуждать. Ты любишь наслаждения, поэтому поступай как хочешь. Я не думаю, что нынешние рассуждения кому-то из нас принесут радость.
Эбби зажмурилась, крепко обхватила себя руками и медленно и протяжно выдохнула. Когда она открыла глаза, в них читалось сострадание, любовь и горе.
— Я люблю тебя, Лео, но я не могу конкурировать с твоим чувством вины, потому что она разъедает тебя и удерживает в стороне ото всех, кто тебя любит.
Он не хотел слышать ее признаний в любви. Он не желал ничего о себе слышать, поэтому закатил глаза, стараясь отвлечь ее внимание.
— Ну вот мы и внедрились на территорию популярной психологии. Мне жаль, что я не люблю тебя, Эбби, но давай будем реалистами, ибо мы с тобой согласились, что между нами будет только секс. — Он проигнорировал потрясение и ужас, которые вызвали в его душе собственные слова.
На лице Эбби отразилась непонятная эмоция. А потом она заговорила медленно, четко и совершенно равнодушно:
— Ты использовал меня, а потом хотел забыть, и я тебе это позволила.
На долю секунды Лео замер. Затем к его горлу подступила горечь, а грудь сдавило с такой силой, что он едва мог дышать. Каждый мускул в его теле напрягся. Эбби видела его насквозь. Она понимала его страхи и страдания. Никого и никогда Лео не подпускал к себе так близко. Никого.