— Снаряд бери! — крикнул Синельников санинструктору. — И заряжай. Сам затвор открывай… Не жди!
Прильнув к окуляру панорамы, он поймал перекрестием ближайшее движущееся пятно и нажал спуск. Грохнул выстрел. Снаряд пропел где-то выше. Еще выстрел — и снова мимо. И еще раз мимо. А танки — все бщще. Идут и выплевывают на ходу мгновенно гаснущие огненные языки. Благо, что на ходу, иначе разметали бы уже оба расчета. Один танк неожиданно #крутанулся# и встал — это Шафигуллин попал ему в гусеницу. Второй, шедший наискось и подставивший бок, потянул за собой густой шлейф дыма — на сей раз и Синельников не промахнулся.
Лебеденков очнулся, поднялся на колени, подполз к ящику со снарядами, взял один, встал и, пошатываясь, побрел к орудию — может, вспомнил, что числится заряжающим. Однако не дошел. Разрыв поднял столб земли, уложил наповал замкового из расчета Шафигуллина и заставил распластаться Лебеденкора. Через минуту он попытался встать, но руки не слушались и ноги — тоже. При каждом выстреле голова вскидывалась, как от удара в подбородок.
— Я сейчас… — говорил он.
Но никто не слышал его.
И тогда младцшй лейтенант отчетливо увидел, что танки направлялись с самого начала вовсе не на него, не на четвертую батарею, а значительно левее, должно быть, к начинающемуся в километре отсюда шоссе. Видимо, уходящее на восток шоссе, а не ощетинившаяся внезапно ба-: тарея, было их главной целью. Туда они и ус-! тремились теперь, прибавив ходу.
Две пушки продолжали вести огонь вслед им, но недолго, потому что Шафигуллину цришлось работать одному за целый раечет, а у Синельникова кончились снаряды. Надо было подтащить их из дальнего окопа. И не по штуке надо таскать, а ящиками. Но кто подтащит?
«Да и бесполезно стрелять. Далеко ведь», — успокоившись, подумал вдруг в утешение себе Синельников и тут же спохватился: бесполезно было стрелять и в то время, когда танки только появились на высоте, а он, ошалевший, палил в белый свет. Сам два месяца назад в лагере, где формировалась дивизия, учил брйцов, что танки надо подпускать поближе, на дистанцию прямого выстрела. Учил, внушал, требовал. И самым понятливым, исполнительным учеником был размазывающий сейчас грязь по щекам, скрючившийся у его ног Лебеденков…
На шестую гаубичную батарею бронированная колонна вышла в тот момент, когда артиллеристы снимались с огневой позиции. Командир батареи старший лейтенант Павельев находился на наблюдательном пункте, однако успел передать приказ огневым взводам переместиться на полкилометра вперед и приготовиться к стрельбе прямой наводкой. Из-за бомбежки выполнить приказ вовремя не смогли, только теперь одно орудие прицепили к трактору, три остальных поставили на нередки.