Ночью его не вызвали, а утром начался бой, оборвалась связь.
…Слева глухо рвануло — и ни одного свистящего осколка: вражеский снаряд угодил под перекрытие окопа третьего орудия и там разорвался. Тяжелое перекрытие рухнуло, похоронив мертвых и живых. Не стало второго расчета и орудия. Одно вышло из строя еще на рассвете от прямого попадания бомбы.
Вскоре смолкла и крайняя слева пушка — четвертая по порядковому номеру. Ватолин глянул в ее сторону: нё случилось ли что? А потом спохватился: ведь молчит и пушка, стоящая возле него, и… немцы молчат. Командир первого орудия сержант Плотников протянул:
— Снарядов мало осталось. Поберечь бы…
Сказал спокойно, как говорил чуть не ежедневно о нехватке надежных бревен для оборудования землянок и орудийных блиндажей.
Рисунки С. Банных
Фашистские танки между тем попятились и открыли огонь не по батарее, а мимо нее.
— Смотрите, никак наши! — вскочил наводчик. — Танки наши!
Плотников тоже поднялся.
— Не танки, а самоходки, — поправил он все так же спокойно, не меняя интонации. — Маловато только. А ну подмогнем, теперь снаряды можно не беречь.
И батарея из двух 76-миллиметровых пушек «ЗИС-З» заговорила снова.
Через полчаса Ватолин и Плотников сидели на ящиках из-под снарядов. Сержант тянул огромную самокрутку.
— Дайте-ка и мне, — попросил лейтенант. Он обращался к командиру орудия на «вы» по причине разницы в возрасте примерно лет на семь, а еще потому, что командир орудия был обстрелянным бойцом, прошедшим финскую кампанию.
Плотников свернул цигарку опять же немалой длины, прижег ее от своей и, протянув лейтенанту, заметил:
— Не видел я, чтобы вы курили.
— Не приходилось пока.
— А вот пришлось. Ничего… И вина, поди, не пробовали?
— Пробовал, — насупился Ватолин. — Давно. Год тому назад.
— Да-а, — вздохнул сержант. — Год тому назад…
Гарь от чадившего в поле танка потянуло на запад — с востока набежал ветерок, а за ним — облака, сначала редкие и прозрачные, потом густые и темные, заслоняющие солнце. Тучи пошли низко, словно присматриваясь, где бы пролиться дождем. Первые, тяжелые капли взметнули фонтанчики черной пыли. Зашумел, забарабанил ливень.
Бойцы, сидевшие возле окопов, и Ватолин с Плотниковым не тронулись с места, только поснимали кто пилотку, кто каску, подставив головы теплому дождевому потоку.