— Но ты сам сказал, что все его домочадцы в усадьбе.
Золин подступил ближе и без предупреждения вонзил обсидиановый нож воину в живот. Тот охнул и открыл рот, глаза его расширились.
— За ошибки надо платить, — заявил Золин и повернул кинжал в ране.
Перед Свежующим Господином Золин предстал, трепеща от страха, ибо поиски исчезнувшего младенца и его няньки не увенчались успехом. Он, конечно, попытался свалить всю вину на убитого им же, якобы при самообороне, командира Ягуаров, но понимал, что если его вина откроется, гнев нового господина будет ужасен, и его, Золина, ждет страшная кара: с него, живого, сдерут кожу и оставят истекать кровью, умирая жуткой, мучительной смертью.
Не зная, чем это обернется, Золин предстал перед грозным жрецом. Он предал своего господина ради награды, но теперь всерьез опасался, что единственной наградой для него станет собственная смерть.
Когда он приблизился, Свежующий Господин, покинув носилки, воссел на троне, в тени пальмовых листьев. По обе стороны от кресла стояли по три науаля. Всего усадьбу окружало около тысячи Воителей-Ягуаров, но все они вместе внушали меньший трепет, нежели Верховный Жрец, сдиравший с живых людей кожу, и его кошмарные ночные оборотни, вытворявшие, по слухам, такое, что люди об этом не смели даже шептаться.
При виде Свежующего Господина и его жутких стражей колени Золина подогнулись, и он простерся ниц на земле.
— Встань! — повелел жрец.
Свежующий Господин был совершенно безволос. Люди, видевшие, как он, нагой, натягивает на свое тело чужую кожу, знали, что волос у него нет не только на голове, но и на теле, даже в промежности. Бледная, нездоровая, с молочным оттенком кожа обтягивала кости, делая его похожим на скелет. Глаза его были розовыми, и он не переносил прямых солнечных лучей. В то время как кожа большинства жителей страны была темной, словно оленья шкура, он был бледен, словно рыбье брюхо. А те, кому доводилось приближаться к нему близко, знали, что и пахнет от него, как от протухшей рыбины.
Нанесенная краской цвета крови полоса спускалась от его правого виска к шее, отмечая место, откуда начинается свежевание. Золин знал, что Свежующий Господин носит эту метку, чтобы каждый помнил, откуда жрец начнет сдирать с него кожу, если он дерзнет ему противиться.
Говорили, что он — единственный из живущих — видел воочию самого Пернатого Змея и лично отбирал в жертву тех, чья кровь предназначалась богу. Впрочем, и тех, кого предстояло освежевать заживо, он тоже отбирал лично.
Поднявшись на ноги, Золин увидел, что Владыка Свет лежит поблизости на земле, связанный по рукам и ногам, но живой и в сознании. Взглянув на предателя, его бывший хозяин попытался что-то сказать, но слов было не разобрать, а на губах у него выступила кровавая пена.