Затем, что на самом деле ему был нужен не бензин, ответил он себе.
Он снова нагнулся, желая взглянуть на себя в зеркало, а потом вспомнил, что оно валяется на полу. Он поднял его и внимательно рассмотрел свое отражение. Лицо его было в ссадинах и ушибах, в некоторых местах распухло. Ни у кого не могло возникнуть сомнений, что он побывал в драке, но вся кровь исчезла. Он стер ее в туалете на какой-то бензоколонке, поставив автоматический насос на медленное наполнение бака «темпо». Итак, его вид вполне годился для улицы — пока он не пережмет удачу в свою сторону, — и это было неплохо.
Разъединив провода зажигания, он прикинул, который час. Трудно сказать — часов он не носил, в говенном драндулете «темпо» их не было, а в данный момент он был, кроме того, под землей. Важно ли это? Черт его знает…
— Нет, — мягко произнес знакомый голос. — Не важно. Время не играет роли.
Он посмотрел вниз и увидел маску быка, уставившуюся на него с напольного коврика у пассажирского сиденья: пустые глазницы, идиотская ухмылка, украшенные цветочками рога. Тем не менее ему захотелось взять маску с собой. Это была глупость, ему были ненавистны гирлянды на рогах, а эту тупую улыбочку готового к кастрации быка он ненавидел еще сильнее, но… может, маска приносит удачу. На самом деле она, конечно, не разговаривает, все это было просто игрой его воображения, но без маски ему бы наверняка не улизнуть с Эттинджерс. Это уж точно.
Ладно, подумал он, viva ze bool, и нагнулся за ней.
Потом, казалось, без всякого перерыва, он подался вперед и сомкнул свои руки на талии Блондинки, сжав ее так крепко, что у нее не хватило воздуху, чтобы крикнуть. Она только что вышла из двери с табличкой «Кладовая», толкая перед собой тележку, и он подумал, что, должно быть, прождал ее здесь порядочно, но это не имело значения, поскольку они уже шли прямиком обратно в «Кладовую» — девчонка Пам и ее новый дружок, Норман, viva ze bool.
По дороге она лягалась, и несколько ударов пришлось ему по голеням, но на ней были мягкие кроссовки, поэтому он почти не почувствовал ударов. Он убрал одну руку с ее талии, захлопнул за собой дверь и запер ее на засов. Быстрым взглядом Норман окинул помещение, чтобы убедиться, что они одни. Вряд ли кто-то мог быть здесь на исходе дня в субботу, в разгар уик-энда. Так и оказалось. Комната была длинной и узкой, в дальнем конце стоял ряд шкафчиков. Тут был чудесный запах — аромат чистого, выглаженного белья, заставивший Нормана вспомнить дни стирки у них дома, когда он был мальчишкой, и вздрогнуть от недавно пережитого унижения от этой стервы Джерт.