— Это верно, — сказал бык. Его голос звучал приглушенно, оттого что он был вздернут вверх на лице Нормана, но Норман без труда его понял.
Он осторожно потянул маску вниз — на этот раз до конца, завернув край за нижнюю челюсть, и это действительно помогло. Казалось, маска держит его лицо на месте, как спортивная подвязка.
— Вот, — сказал ze bool. — Считай меня просто ремешком для челюсти.
Глубоко вздохнув, Норман поднялся на ноги, одновременно засовывая полицейский револьвер 45-го калибра за пояс брюк. Все путем, подумал он. Здесь никого нет, кроме парней; девкам вход воспрещен. Ему даже казалось, что теперь он лучше видит сквозь прорези для глаз в маске, будто поле его зрения каким-то образом раздвинулось. Разумеется, это просто игра воображения, но он и вправду так чувствовал, и чувство было приятное. Придающее уверенность.
Он качнулся назад к стене, потом прыгнул вперед и ударился в дверь, в которую ускользнула Рози со своим дружком. От этого челюсть его болезненно дернулась даже внутри жесткого крепежа маски, но он, сжав губы, повторил бросок снова, без малейших колебаний. Дверь дрогнула в своей коробке, и длинная щепа отскочила от верхней панели.
Сейчас ему очень не хватало Харлея Биссингтона. Вдвоем они могли бы вышибить дверь одним ударом, и он позволил бы Харлею трахнуть свою жену, пока сам разбирался с ее дружком. Трахнуть Розу было одним из самых страстных невысказанных желаний в жизни Харлея, которого Норман не понимал, но читал в глазах своего напарника каждый раз, когда тот приходил к ним в дом.
Он снова врезался в дверь.
На шестом ударе — а может, это было счастливое число семь, он потерял счет, — замок вырвался, и Норман влетел в комнату. Она была здесь, они оба были здесь, должны быть, но в первое мгновение он никого не увидел. Пот заливал ему глаза и мгновенно затуманил зрение. Комната оказалась пустой, но так быть не могло. Они не улизнули через окно; оно было закрыто и заперто.
Он ринулся через комнату, пробежав сквозь тусклые полосы света, отбрасываемые укутанным в туман уличным фонарем, вертел головой из стороны в сторону; рога Фердинанда вспарывали воздух. Где она? Где эта сука?! Куда она могла деваться?
Он заметил открытую дверь в дальнем конце комнаты. Бросился к двери и заглянул в ванную. Пусто. Если только…
Норман вытащил револьвер и дважды выстрелил в занавеску, прикрывающую душ, проделав пару удивленных черных глазниц в разукрашенном цветочными узорами полиэтилене. Потом отдернул ее. Кабинка была пуста. Пули сорвали пару кафельных плиток со стены — вот и весь нанесенный урон. Но, может, это было и неплохо. В любом случае он не хотел просто пристрелить ее.