Я хочу зажать руками уши, но ведь все уже сказано. Так нельзя говорить: Мэри Пикфорд — мегера? А Магда благодаря ей оказывается партнером в пустяковом, копеечном музыкальном фильме, который по каким-то странным причинам… Дальше все понятно.
Боже мой, Магда общается с Мэри Пикфорд.
Магда — продюсер.
И ведь если бы я не отпустила ее в Америку пять лет назад и не дала бы денег на дорогу…
А Тони вправду, как и мечтал, дважды в год выезжает в Уэст-Пойнт преподавать, он отзывается на кличку «профессор» и пьет только в особых случаях. Вот как сейчас.
А слушать сегодня надо кроме оркестра братьев Дорси еще вот кого…
Но зачем мне братья Дорси с их гениальным аранжировщиком Гленом как его там — я слушаю нечто совсем другое.
— Ребята, цирк приехал в город. И это мы. С цирка и начнем. Который в Лондоне.
— Вот прямо так сразу — с Life Begins at Oxford Circus? И все поем?
— А где пиво? Улучшает голос. Руди, что там с громкоговорителями? Или снова будешь петь в мегафон, как в доброе старое?..
— Поехали, парни! Марш для разогрева.
И так в гремящем раю прошло полчаса, Магда оставила меня на стуле, я пропустила ланч, молотки плотников от Пуэрта Исабель, где пройдет мой карнавал, были слышны даже сюда и сбивали ударника…
Как вдруг я заметила, что происходит какая-то ерунда. Женщина весьма средних лет, вульгарная — ну, не совсем, но что такое англичанка, если она родом из какого-то Ист-Энда или хуже, говорит на кокни и пытается изображать из себя настоящую леди, раз уж попала в колонии, неважно чьи? И еще испытывает трепет, зайдя в «Манила-отель» после той дыры, где разместилась.
Вот такая, в общем, тетка проникла на репетицию, вычислила того, кто здесь главный, или главная.
И накрепко зацапала Магду за белый широкий рукав, Магда сейчас ее разорвет на части. Руди… Руди с иронией наблюдает за происходящим. А рядом с Руди стоит девочка, страшненькая, тощая, носатая, голубоглазая, лет восемнадцати, ей смешно и неудобно, а Руди чувствует себя королем — да нет, он просто сегодня добрый. Что происходит?
— Госпожа Ван Хален, — британская тетка не дает Магде вставить слово, — Вера, вот эта моя девочка, поет в рабочих клубах, перед сеансами синема, очень, очень хороша, поет с детства и…
Она что, эта сумасшедшая, хочет уговорить Магду — Магду! — дать кому угодно спеть, пусть и на репетиции, с самим Руди Вэлли и его бэндом, чтобы потом хвастаться перед подругами и вставлять соответствующую строчку в программки? Она с ума сошла, она не понимает, с кем сейчас имеет дело и что с ней будет?
Магда набирает воздуха в легкие, а я смотрю на девочку, и в моей голове что-то происходит.