– Почему не предупредили по поводу застолья? – обиженно прогундосил тот. – А вдруг бы я ушел на рыбалку?
– От тебя ничего не скроешь! Ты, Пантелей, мигом чуешь, где попойка намечается. Похлеще охотничьей собаки. Только она на дичь натаскана, а ты – на самогон!
– Это и есть Изюмович? – прошептала Мариша.
– Он самый! Легок на помине! Всегда на халяву ходит.
– Эй, посторонись! – раздался зычный голос, и Пантелей, словно котенок, отлетел к центру помещения.
– Потише, пожалуйста! – обиженно пробубнил он. – Все-таки не собаку пинаете.
– Ты хуже собаки, – отозвался голос, и на пороге показалась дородная тетка лет семидесяти. – От собаки хоть толк есть, а ты… хорек. Вот ты кто!
– Почему хорек? – обиженно поинтересовался Пантелей.
– Потому что харей не вышел, – захохотала тетка и шлепнулась рядом с Маришей.
Пантелей обиженно присел на край дивана и с надеждой уставился на канистру с самогонкой. В клуб повалили люди. Сначала появилась женщина, нагруженная сумками. Затем несколько девушек, молодая мамаша с ребенком трех лет… И снова – женщина с авоськами. Увидев ее на пороге, Мариша захлопала глазами и даже ущипнула себя за ногу. Несколько минут назад она уже видела эту женщину, нагруженную сумками. И вот – опять она! Когда же она успела выйти?! Мариша помотала головой. Нет, женщина точно не выходила. Здесь только одна дверь. Но уже через минуту она поняла, что дама – другая. На первой была длинная белая юбка, а на этой – серые брюки.
Мариша повертела головой и убедилась, что их действительно две.
– Это сестры-близнецы, – шепнула ей на ухо Ника. – Матрена и Надежда. В юбке – Надежда. Она младшая.
Между тем народ занял места и принялся раскладывать закуски. Мариша с интересом всех разглядывала. Мужчин было только трое: Эрик, Пантелей и Добродей. Из женщин старшего возраста она насчитала четверых, кроме Ники: сестры – Матрена и Надежда, дородная тетка оказалась Изольдой Сергеевной, милая хрупкая старушка – Лидией Семеновной. Рядом с ней крутился мальчишка лет десяти, которого она ласково называла Ванечкой.
– Обрати внимание на Семеновну, – зашептала ей в ухо Ника. – Сколько лет ты ей дашь?
– Не знаю… – пожала плечами Мариша.
– Тогда скажи, кто лучше выглядит, я или она?
– На первый взгляд – вы, Ника, поактивнее, да и морщин у вас меньше.
– Я так и знала, – торжествующе захихикала Ника. – Я всегда Лидке говорила, что мы выглядим почти ровесницами, а ведь ей всего восемьдесят три! А она еще со мной спорила!
Мариша еще раз взглянула на Лидию Семеновну. Она не любила кривить душой, но в данном случае Ника была права. Лидия действительно выглядела замученной и старой. Хотя восемьдесят три года – большой срок. Многие и не доживают до такого возраста.