Там они и жили, пока Евгении не захотелось вернуться обратно в деревню. Что ее к этому сподвигло – не знаю. Может, неудачи в личной жизни? Женя так и не вышла замуж. Городские парни считали ее немного странной.
Скорее всего, она решила, что здесь ей будет проще устроить личную жизнь. Но, как видите, и тут ее ожидала неудача. Женька даже изменила свои формы, и все зря!
– Так у нас здесь и мужиков-то нет, – послышался голос Платона. – На что она рассчитывала?
– Не знаю, – развела руками Изольда. – Я ведь для чего вам все это рассказала? Вижу я, что вы все подтруниваете над Женькой, а в последнее время совсем распоясались. И неведомо вам, что бедная женщина пережила столько, что кому-то и на несколько жизней хватило бы. Поэтому слушайте меня. Прекращайте шутить над бедной женщиной! Оставьте ее в покое! И второе. Мне никак не дает покоя та давняя история. С одной стороны, не верю я во все эти россказни, а с другой… Ведь произошло же что-то в ту ночь! – Изольда помолчала. – А кроме того, есть еще кое-что, почему я рассказала вам эту историю. Сегодня ночью мне приснилась Антонина. Она молча смотрела на меня и качала головой. Я проснулась в холодном поту… Что бы это могло быть? Я и Антонину-то ни разу не видела.
– А может, это была не она? – послышался чей-то голос.
– Она. Хотя я и не знала ее в лицо, но уверена, что это Антонина.
– Ну и напугала ты нас, Изольда! – вытер со лба пот Добродей. – Я же теперь не усну!
– Примешь сто грамм – и не вспомнишь про эту историю! – захихикал Пантелей. – Мне, во всяком случае, это всегда помогает!
– Не все же такие толстокожие, как ты! Я вот всей душой проникся этой историей. Кстати! А у меня идея! Может, мне жениться на Женьке? А что! Я мужик холостой, пора бы и хозяйкой обзавестись. Тем более у Женьки такое богатство! – и он нарисовал в воздухе силуэт женской фигуры.
– Нужен ты ей, старый хрыч, – заржал Пантелей. – Другое дело – я!
– Да ты младше меня всего на год!
– Ну и что, что на год! Младше же! Тем более тебе шестой десяток пошел, а мне еще только четыре с хвостиком!
– Сколько им лет? – наклонилась Мариша к Гале. – Что-то я не поняла…
– Добродею пятьдесят, в прошлом месяце отмечали. А Пантелею сорок девять, – ответила она. – Оба никуда не годятся, а хорохорятся!
– Вы лучше скажите, что мне делать с Антониной, – раздался громкий голос Изольды.
– Наплюй! – коротко сказал Пантелей. – Ты просто под впечатлением своего вчерашнего рассказа, вот и чудится невесть что! Давайте лучше сменим тему. Может, в картишки поиграем?
– Надоел со своими картами! – выкрикнул Платон. – Каждый день карты! Лучше в шашки.