– Это – глубоко личное.
– Ну, личное так личное. – Не слишком-то любопытная особа эта Краснихина. – Собственно, я тебя не собиралась тянуть за язык. Ты сама завела этот разговор.
Я выдержала солидную паузу, потом тихо произнесла свою «домашнюю заготовку»:
– Я сделала аборт!
Разумеется, ничего подобного со мною не было и в помине.
– Всего-то? Я уж думала, что-то серьезное…
– Куда уж серьезнее? – возразила я. – По существу – это убийство. Знаешь, сколько раз я об этом пожалела?
– Я скажу тебе так – в нашей стране это не считается преступлением, поэтому выбрось этот пунктик из головы, – посоветовала мне Ирина.
– Пытаюсь, но, как только я забываю об этом, со мной что-нибудь происходит. Вот как сейчас.
– Глупости все это! Твой аборт и поломка лифта никак не связаны между собой, – уверенно заявила Краснихина. – Самое плохое, что может с нами случиться, так это то, что мы просидим в этой темноте и духоте до завтрашнего утра. А я, между прочим, уже проголодалась.
– У меня есть шоколадный батончик. – Я достала его из сумки и разделила пополам: – Держи!
– Спасибо! – Ирина с аппетитом съела свою порцию и поинтересовалась: – А попить у тебя случайно нет?
– Есть, вода без газа, но я уже пила из этой бутылки. Если ты не побрезгуешь…
– В любой другой ситуации я, может быть, и побрезговала бы, но не сейчас. – Я сделала несколько глотков и протянула бутылку Краснихиной. Она не постеснялась и чуть ли не залпом выпила все ее содержимое. – Ой, прости, что-то я увлеклась… Оля, я тебя здесь никогда не видела раньше. Ты работаешь в «Свече» или пришла сюда по делам?
– По делам, в бюро технической инвентаризации. – Я вспомнила, что оно, как и «Адреналин», находится на двенадцатом этаже.
– Обычно они закрываются в восемнадцать ноль-ноль. – В ее голосе прозвучали нотки недоверия.
– Они и закрылись, только я там со своей одноклассницей встречалась, мы с ней поболтали, потом я зашла в туалет…
– Ясно. Вот видишь, мы с тобой совершенно случайно оказались в этом лифте.
– Не уверена, – гнула я свою линию. – Не удивлюсь, если все это было предопределено свыше! Нас отрезало от остального мира затем, чтобы дать нам возможность что-то переосмыслить. Если мы сделаем правильные выводы, нас спасут, если же нет, то…
– …нас все равно спасут, но несколько позже, – Краснихина закончила за меня фразу на этой умеренно оптимистичной ноте, после чего о чем-то призадумалась. Она молчала минут десять, если не больше, потом вдруг изрекла: – Знаешь, я тут покрутила кое-что в уме и пришла к выводу – если я и совершила что-то не то в этой жизни, то уже заплатила за все сполна.