Сразу же после наступления утра они в сопровождении не успевшего окончательно проснуться капрала-тюремщика вошли в камеру, где томился осужденный на скорую смерть граф Бовдо.
– Поднимите его! – приказал виконт Касоч, кивнув на генерала, который никак не отреагировал на их появление.
Капитан и капрал подхватили Бовдо с пола и поставили на ноги. Тот не высказал какого-либо недовольства или беспокойства. Он просто ждал, что будет дальше, и смотрел в глаза своему давнему врагу.
– Я пришел кое о чем сообщить вам, генерал. Вчера вечером ваш сын сделал все возможное, чтобы повлиять на судьбу своего отца, – виконт Касоч, держа руки за спиной, приблизился к Бовдо на расстояние двух шагов. – Ни много, ни мало, граф Винсепто умудрился взять в плен сына нашего короля, принца Ащука.
И вновь генерал никак не отреагировал на это, казалось бы, жизненно важное для него известие.
– И, как вы, наверное, сами догадываетесь, – продолжил виконт Касоч, – еще до наступления полудня король Гурлий пришлет парламентеров к королю Халимону с очень простым предложением. Обменять его сына и наследника престола на своего любимого генерала, то есть, на вас, господин граф. И, как вы прекрасно понимаете, предложение это с радостью будет принято. А значит, и ваша казнь путем четвертования не состоится…
Бовдо даже бровью не повел.
– И все бы для вас, генерал, складывалось удачно… вот только мой палец… – виконт поднял изуродованную руку. – Вы вспомнили о нем вчера во время суда. А я помнил о нем с тех самых пор, когда по вашей милости его у меня не стало. Большой палец это не мизинец, без большого пальца шпагу не удержишь. Из-за его отсутствия мне пришлось стать левшой. И знаете, граф, по вашей милости левой рукой я научился владеть не хуже, чем правой. Хотите в этом убедиться?
Виконт Касоч вопросительно поднял брови, на что генерал Бовдо лишь презрительно ухмыльнулся.
– А придется! – изрек Касоч и в следующее мгновение крутанулся вокруг своей оси, одновременно выбросив из-за спины левую руку, продолжением которой стало длинное лезвие кинжала, глубоко взрезавшее горло генерала.
Граф Бовдо умер мгновенно, так и не издав ни одного звука. Вместо него закричал капрал-тюремщик, в испуге отпустивший пленника, жизнь которого должен был охранять. Впрочем, крик его тут же прервался, – виконт Касоч крутанулся еще раз, и кинжал, изменив траекторию, вошел глубоко в спину капрала.
Тот повалился лицом вниз, в то время как графа Бовдо, из горла которого хлестала кровь, все еще продолжал удерживать капитан Клюгк.
– Башку, башку свою под кровищу подставь!