— Моника Каттнер! У меня приказ арестовать вас! — его громовой голос остановил бы кого угодно. Голубчики приросли к месту.
Когда они обернулись, он понял свою ошибку. Он преследовал педерастов.
Гарри Макгрегор вошел в дом. Его встретил хозяин. Бледное лицо повествовало о пережитых за последний час неприятностях. Гарри осматривал комнату за комнатой. По слухам, семейка питала отвращение к здоровой плодоносной жизни. Он был наслышан о странностях особ, воспитанных эпохой декаданса. Сара Бернар, к примеру, спала в гробу. Он поискал глазами иконы — немых свидетелей русского быта.
— Где Моника Каттнер?
— Ушла. Утренняя газета… Вы понимаете…
— Куда?
— Не знаю.
Макгрегор услышал слабый звук, плач или жалобу. Евгений переменился в лице.
— Я хотел бы посмотреть, что там.
— Там ребенок.
— Дочь, сын?
— Девочка.
— Это ее дочь? Не отпирайтесь, я знаю, у вас детей нет. И быть не может, — он снисходительно смерил Евгения взглядом.
Евгений промолчал. Гарри вошел в детскую. Девчушка плакала в кроватке. Коробка и кубики были выброшены на ковер. Макгрегор взял ее на руки.
— Не бойся. Мы подождем, пока мама вернется за тобой. Дядя Евгений сообщит твоей маме, где ты. И все будет в порядке.
В коридоре раздались торопливые шаги. Видимо, возвращалась поэтесса. Но лицо Евгения подсказало ему обратное.
— У нас гости, Женя? — томительный голос, легкий, словно журчание ручья для жаждущего.
Перед взором Макгрегора предстала невыразительная шатенка.
— Отпустите ребенка. Моника Каттнер, к вашим услугам, — представилась она.
— Гарри Макгрегор. Бюро секретной службы Британской империи, — он передал ей девочку. С малышкой на руках она выглядела совершенно беззащитной.
— У вас автомобиль, или пройдемся пешком? — деловым тоном осведомилась она. Умна. Сразу поняла, о чем пойдет речь. Но ребенок не позволял воспринимать эту мамочку всерьез. Гарри улыбнулся.
— На улице чудесная погода.
Молодая женщина опустила дочь в кроватку, и Гарри галантно предложил ей руку.
— Надеюсь, вскоре мы станем не только коллегами, но и друзьями.
Они вышли на улицу.
— Надеюсь, вы достаточно благоразумны, чтобы согласиться на наше предложение, — он сжимал ее тонкую кисть, удерживая Монику за запястье. Попытка вырваться повлекла бы за собой увечье.
— О делах мне предстоит долгая беседа с вашим начальством, — легкомысленным тоном заявила она. — Не портите мне прогулку нудными речами. Лучше взгляните на город. Такого вы никогда не увидите. Запомните его таким. Здесь царствует матриархат. Мужчины на фронте. Город во власти женщин. Кто бы мог подумать лет пять назад, что женщины будут кондукторами в автобусах, и даже автоводителями, что они будут делать снаряды для армии и оружие на заводах, разносить уголь по этажам?