— Иди считай, где брать деньги, — Путин принял окончательное решение об уплате. — Трех дней хватит?
— Хватит.
На том и порешили: Кудрин разработает план, как собрать недостающие деньги, потом решение о выплате объявят публично.
— Что это ты такой расточительный? Что так заторопился платить? — злился Касьянов. Его многолетние попытки реструктуризации пошли коту под хвост. Он не удержался, хотел высказать свое негодование Кудрину. Подчиненный, который до сих пор казался мягким и уступчивым, пошел наперекор.
— Это моя позиция. Сможем заплатить, — тихо ответил Кудрин. Он не смел ерничать в ответ.
— Раз можешь, значит, плати.
Почти всегда степенный Касьянов не мог сдержать агрессии. Он отвернулся. Подавленный Кудрин вышел из кабинета премьера.
Решение по Парижскому клубу стало для Касьянова первым сигналом об ослаблении его позиций. До этого всем казалось, что премьер в России такая же сильная фигура, как и президент.
«Не переругайтесь»
Пока Минфин просчитывал варианты возможных выплат, Илларионов устроил 17 января 2001 года пресс-конференцию. На ней он заявил, что платить нужно в полном соответствии с требованиями Парижского клуба, а лучше даже опережающими темпами. Пресс-конференция всем показалась сенсацией: во власти раскол — советник президента идет наперекор Кабинету министров. На самом деле никакого раскола не было. Илларионов проводил конференцию, прекрасно зная об уже принятом Путиным и правительством решении.
Кудрин был раздосадован: «Ну, зачем Андрей так подвел?» У него еще не готовы расчеты, а после пресс-конференции Илларионова Минфин заваливали вопросами — как же Россия собирается все заплатить? Илларионов — не только однокурсник Кудрина, но и близкий ему по духу человек. В конце 1980-х годов Илларионов был участником либерального клуба «Перестройка», который возглавлял Чубайс, и клуба «Синтез», во главе которого стоял другой либеральный питерский экономист Борис Львин. Кудрину казалось, что он и Илларионов делают одно дело. Во всяком случае, об этом они договаривались.
Годом ранее, весной 2000-го, Чубайс говорил Кудрину и Илларионову:
— Я свалил. Меня больше нету. Дальше вы отвечаете за экономическую политику. Что делать, сами знаете.
У Кудрина и Илларионова эта реплика вызвала улыбку. Казалось, что завещание Чубайса звучит слишком пафосно. Чубайс продолжал:
— Только есть у меня просьба к вам обоим.
— Какая? — не выдержал Илларионов.
— Не переругайтесь, пожалуйста. Других пожеланий нет.
Кудрин и Илларионов рассмеялись.
Чубайс как в воду глядел. Не прошло и года, как малочисленный лагерь либеральных экономистов перестал быть лагерем. Илларионов гнул свою линию: жестко критиковал правительство. Он задирал любого из членов правительства, кто попадался ему под руку. Илларионов был как кошка, которая гуляет сама по себе. Он и не собирался быть командным игроком. Поспешный выход Илларионова на публику в связи с выплатой внешних долгов стал первым досадным моментом для Кудрина, но с годами таких разочарований будет все больше и больше. Когда спустя несколько лет Илларионова все-таки уволят из Кремля, никто — и Кудрин в том числе — не встанет на его защиту.