Но… он потерял голову из-за этой девчонки, из-за ее аппетитной попки, выглядывающей из купальника…
— Оставь ее, она уже растаяла.
Анна предвкушала удовольствие. Ей и в голову не приходило, что Маттиа может сделать ей больно. Она уже получала удовольствие…
— Иди сюда! — сказал он, теряя терпение.
Анна подошла и, увидев выпуклость, образовавшуюся под его плавками, расхохоталась.
Над головой жарило солнце, а завтра Маттиа ждал чертов завод, где нужно сгружать и разгружать проволочные заготовки.
— Ну же, — повторил он, — оставь медузу в покое, иди сюда.
На этот раз Анна послушалась, легла рядом и уставилась на него своими огромными глазищами. Ей не хотелось больше заигрывать, она поняла, что время пришло.
Маттиа потянул вниз трусики от ее купальника. Теперь он отчетливо ощущал ее тревогу. Ему даже пришлось удерживать ее, когда он навалился на нее своим тяжелым телом.
Солнце палило ему спину. Ему хватило ума не спешить. Сдерживая свою страсть, он ласкал ее там, внизу. Ласкал и рассматривал жадными глазами: каштановый пушок на ее лобке, ее розовое лоно… Запах лона напоминал запах водорослей, но был более терпким.
Он приложил руку к животу Анны и почувствовал ее страх. Чтобы помочь ей преодолеть этот страх, он нежно поглаживал ее, роняя капли пота.
Анна была в подходящем возрасте, ее тело уже сформировалось. Но она еще не была готова и, как на осмотре у врача, просто позволяла себя трогать.
Маттиа ввел член и стал медленно, постепенно продвигаться внутрь. Был день ее рождения, ее день.
Ни к чему было искать определения в словаре, думала Анна. Цветок? Какой цветок? В реальности все гораздо проще. Больно было, как от укола шипом или тупым предметом, который не разрезает плоть, а только продавливает ее. И вот уже пленка, будто фрукт, треснула пополам.
Анна смотрела на Маттиа, как ребенок, который решил спросить совета у плохого дяди. Она ни с кем еще не была настолько вместе. И ей это нравилось. Она полностью отдавалась новым для нее острым ощущениям. Непрерывное движение Маттиа почему-то напоминало ей покачивание колыбели.
В ночь Феррагосто Маттиа давал клятву ее брату, утирая кровь с разбитой губы. Но какое это имеет значение? Алессио далеко и ничего не узнает. Его сестра восхитительна, Маттиа ни с кем не переживал подобное. Она быстро уловила нужный темп и сама стремилась к наслаждению.
Маттиа знал ее едва ли не самого рождения. Он видел, как она росла, как играла в куклы вместе со своей белокурой подружкой. Он помнил, как она пошла в школу с ранцем за плечами и в фартуке в розовую клеточку. Он видел, как она купалась в школьном бассейне на крыше вместе с другими ребятишками.