И даже не Андерсен - просто его так Иван Иванович называет.
- Ты, - говорит, - слыхал про Андерсена?
Андерсен - наш - вытягивается столбиком, опускает глаза в стол и начинает там что-то отколупывать. Всякий раз отколупывает и никак не отколупает.
- Это великий сказочник, что ли?
Иван Иванович кивает:
- Великий. Только не по сравнению с тобой. По сравнению с тобой он маленький сказочник.
После такого разговора Андерсен долго не смотрит в нашу сторону, говорит, что мы ему надоели, что он не дождется, когда уйдет от нас на пенсию. Мы, оказывается, должны быть там, в селе, а не здесь, в городе. Каждая из нас приписана к какому-то колхозу. Одни еще там, в колхозе, приписаны, другие в районе приписаны, а мы уже здесь, в областном центре. Нас Андерсен собственной рукой приписал.
Сам приписал - и сам недоволен.
- Что-то, - говорит, - больно много вас развелось, вот погодите, я вас всех в колхоз отправлю. Будете там в холодных коровниках стоять по колено в грязи, будете просить, чтоб вас покормили.
Это он так грозится. А на самом деле - куда нас пошлешь? Мы здесь, в городе, родились, какая от нас в колхозе польза?
Сын Андерсена, пианист, ездит в колхоз на уборку картофеля, а какая там от него польза?
Андерсен хоть нас и ругает, но не заругивает до конца. Он ругает потому, что его ругает Иван Иванович. А Иван Иванович ругает потому, что его тоже кто-то ругает. И даже того, кто ругает Ивана Ивановича, тоже кто-то ругает.
Все ругают друг друга.
И все - за нас. Как будто все они нами недовольны.
А на самом деле без нас им не обойтись. Мы и кормов не требуем, и коровников нам не надо. Живем мы все в одной комнате, на шестом этаже, - и те, которые в колхозе приписаны, и те, которые в районе приписаны, и те, которые в области приписаны, и даже те, которых сам Иван Иванович собственной рукой приписал.
1982
ЗАЙЦЫ
Последний трамвай. Остановка - улица Трифоновская. В вагоне двое: один входит, другой уже сидит.
- Семен Семенович, это вы? Так поздно?
- Иван Степанович, это я. Здравствуйте, дорогой. Садитесь, там все равно нет билетов. Поедемте зайцем. Все контролеры спят.
- Вы думаете, это удобно? Кстати, у меня проездной.
- Спрячьте! Никому не показывайте! А я думаю: что это Ивана Степаныча давно не видать? А вы, оказывается, по ночам ездите. Да еще зайцем!
- Вот именно: зайцем. Хотя, между прочим, у меня проездной.
- Прекрасно придумано: проездной. У каждого зайца - проездной. Поди догони их с проездными.
Остановка Рижский вокзал. Никто не входит, никто не выходит.
- Время-то позднее: половина второго. А вы, Семен Семеныч, живете в другом конце города. Куда это вы среди ночи, если не секрет?