Варианты:
1. Там было здорово. Классы у нас были небольшими, но учителя — просто отличные. Больше всего мне нравилась математика и чтение.
2. Я никогда не ходила в школу. В детстве я сбежала из дома, присоединилась к цирку и десять лет прыгала на канате в образе Матильды Великой. Другие по канату ходили, а я прыгала.
3. Моей школой руководила стая умных обезьян, которые рассказали нам о фруктах все, что знали сами.
4. Когда мне было пять, по дороге в школу меня съела акула, и я так и не научилась читать и писать.
5. Нашу школу похитили злобные коровы, поэтому нам пришлось сидеть на деревьях и писать палочками на коре.
6. Любая чушь, которую вы сумеете придумать.
Ответы: 1 — нормально, вы ответили честно и сообщили достоверную информацию, но 2–6 — гораздо веселее.
Наезды
Одной из тех вещей, которые мамам в общении мальчиков (и мужчин) понять сложнее всего, являются постоянные наезды друг на друга. Существует достаточно политиков, называющих подобный стиль общения зловредным проявлением мужественности и считающих, что так мужчины лелеют устаревший стереотип мачо. Но, говоря по правде, это просто весело.
Возьмем, к примеру, разговор между двумя шестилетними мальчиками, стоящими друг против друга со световыми мечами в руках.
— Ты пердун.
— Ты еще больший пердун.
— Ты такой большой пердун, что у тебя штаны свалятся.
— А ты такой большой пердун, что даже не можешь носить штанов.
— Да? А ты пердишь и писаешь одновременно!
В этот момент оба падают на пол от смеха, искренне восхищаясь итогами своей оценки друг друга.
Некоторых мам беспокоят такие разговоры. Они могут вмешаться и объяснить этим утонченным и претенциозным молодым людям, что друзья так не разговаривают.
— Друзья должны общаться вежливо, — скажет такая мама.
Но в мире мальчиков настоящие друзья называют друг друга пердунами.
Слова, смыслы и чувства
Слово — интересное явление, а не просто нейтральное сочетание букв. Слова несут смысловую нагрузку. Посещение родителей мужа вы можете описать следующими словами:
непросто;
интересно;
забавно;
сущее наказание;
ужас и кошмар.
Эти определения создадут у слушателя разные образы того, на что был похож воскресный обед. То же и с нашими детьми, поскольку слова, которые мы используем для описания своего опыта, во многом его и создают. Когда мы переживаем какую-то эмоцию (например, гнев или страх), физиологическая разница между этими состояниями крайне мала. Вы не можете подсоединить человека к прибору и измерить гнев как отдельную физическую реакцию, по каким-то параметрам отличную от страха, поскольку в обоих случаях ваше сердце бьется одинаково. Дело в нашем восприятии, мы испытываем физическое возбуждение, затем решаем, что эти физические чувства означают: «страх» или «гнев», — и это становится нашим эмоциональным опытом.