Главной же достопримечательностью города был священный камень аль-Мааса, что означает «Нелживый». Рядом с ним, согласно древнему поверью, невозможно было солгать. Если кто-то и решился бы сказать неправду, положив ладонь на священный камень, то молния с небес тут же поразила бы его. Воистину, жители города не раз видели это чудо, хотя в это сложно поверить. В понедельник, по миновании двенадцати ночей с начала месяца Раби, согласно благочестивому обычаю, устраивались в том городе празднества в честь священного камня честности, и воистину празднества эти привлекали гостей от всех четырех сторон мироздания. Ибо не было столов богаче и веселья жарче ни на одном другом празднестве.
Чтобы слава о его щедрости распространилась еще шире, каждый раз эмир приказывал выставить столы с угощениями прямо на улицах и, надо сказать, достопочтенные господа, чего только не было за тем столом! И кускус, и истекающий соком мак-любэ, и баклажаны с горохом, и сирийский салат, и намак-пара, и целые блюда с поджаристыми мург дилли. И каждый приходящий в город мог сесть за стол и вдоволь отведать этих угощений.
Сел и юный ас-Сакалиба. Распорядитель пира протянул ему кубок с шербетом, и юноша хотел было уже отхлебнуть из него, но тут разглядел прилипший к краю кубка золотой волос.
И ас-Сакалиба сказал, а потом повторил еще раз:
— Клянусь, это удивительно, ибо никак не думал я, что в вашем городе могут жить женщины, цвет волос которых светлее шербета, налитого в этот кубок. Скажи, распорядитель пира, чей это волос?
— Не стоит тебе того знать, — ответил распорядитель, — но коли уж ты задал вопрос, то будет нарушением долга гостеприимства оставить тебя в неведении, чужеземец. Волос этот принадлежит Фатиме, дочери эмира, которую никто, говорят, не видел, а те, кто все же видел краем глаза, утверждали, что никогда еще под солнцем не рождалось девушки прекраснее ее. Есть у нас в городе женщины с тонкими талиями, и женщины, подводящие глаза сурьмой, и такие, у которых глаза похожи на озера. Есть даже те, что знают, как свести мужчину с ума, но не надолго, а лишь так, чтобы потом он опять смог думать той головой, что носит на плечах. Однако прекраснее их всех Фатима, дочь эмира Сейфа ад-Даулы, и воистину счастлив будет тот, кого она сделает своим избранником.
Ас-Сакалиба сказал:
— Хотелось бы мне увидеться с такой девушкой, ибо странно, что в вашем городе могут жить женщины, волосы которых цветом похожи на утренние звезды той страны, из которой я прибыл.
Было ему отвечено:
— Если ты глуп, то найдешь этой встречи, а если ты, ас-Сакалиба, желаешь сохранить жизнь, то допьешь этот шербет, съешь угощения и пойдешь себе дальше, а никакого свидания искать не станешь.