— Князь Хатхуа?.. Не может быть… Он ведь при Шамиле теперь, — это любимейший из его наибов. Не может быть.
— Нет, полковник, может. У меня его ружьё, а внизу — лошадь, отнятая у него.
— Отчего ты не убил его? Ведь между вами кровь.
— Я? По адату во время войны все канлы отменяются.
— Как это всё случилось? Постой, — пойди сюда. Жена тебя чаем напоит, да и ты едва держишься от усталости.
Амед вошёл. Здесь его знали почти все. Офицеров удивили лохмотья, в которых явился к ним богатый елисуец. Он скромно сел в стороне, по горскому обычаю, не рассказывал сам, а ожидал расспросов.
— Амед, садитесь к столу!.. Ну, теперь, пожалуйста, с начала и подробнее.
Горец шаг за шагом передал всё, что с ним было с того момента, как Брызгалов дал ему опасное поручение, и до того, как он явился в Дербент. Он старался умалчивать о том, что сделано им самим, но это невольно сквозило в его рассказе.
— Вот молодчинище-то! — вырвалось у офицера.
Амед оглянул его сияющим взором и продолжал свой рассказ.
— Что ещё приказал передать Брызгалов?..
— Главное… У них продовольствия хватит только на три недели… Не больше…
Берхман задумался. Самые тяжкие из его предчувствий оправдывались ранее, чем он думал. Система Чернышёва уже приносила первые плоды… Послать провиант — пустое дело. Его заготовлено было в Дербенте много, но как его доставить в крепость, обложенную отовсюду… В виду громадного скопища горцев — надо было для прикрытия не менее батальона, а его не было в распоряжении у Берхмана. Он знал, что и генералу, командовавшему линией, неоткуда взять войск, особенно если другие шамилевские наибы воспользуются этим положением и откроют военные действия. А раз началось здесь, непременно пожар перекинется и туда. Юноша был так утомлён, что, передав всё, необходимое коменданту, опрокинул голову на руки и тут же заснул. Офицеры не будили его… Жена Берхмана с участием смотрела на молодого елисуйца и знаками попросила всех выйти в другую комнату.
— Бедная Нина! Прямо из института и попала в такую опасность! — вздыхала она.
— Трёхнедельный запас… Ну, положим, Брызгалов протянет его на месяц — и даже больше… Потом, в крайности, можно будет зарезать коней…
— Если их не перебьют лезгины. Теперь ведь они на всех скалах осиными гнёздами засели. Сверху на выбор стреляют. Потом фуража довольно ли для коней… Старого сена нет, а нового ещё не заготовляли. Под самой крепостью луга, но теперь за ворота коней не выпустишь.
— Да! Положение отчаянное… Хотя терять надежды нечего… Поручик Самойлов!
Различив в тоне начальника нечто официальное, молодой офицер вытянулся.