Через два часа пришла акушерка.
— Как дела, дорогая?
Я кивнула, сморщившись.
— Простите, что меня так долго не было, я была на родах в соседнем зале. Сегодня напряженный день.
Я была не в восторге, что делю акушерку с кем-то еще.
— Будет еще хуже, чем сейчас? — спросила я трагически, после того как она меня осмотрела.
— Ну, трудно сказать, у всех женщин по-разному. Восемь сантиметров, прекрасно.
Я заметила, что она постаралась не смотреть мне в глаза, произнося это, и постаралась сменить тему.
— Но обычно бывает хуже? — упорствовала я. Мне нужно было знать — казалось, что если боль увеличится хоть чуть-чуть, я уже не смогу ее вынести, мне потребуется помощь.
Акушерка пожала плечами:
— Но мне действительно сложно сказать, Холли, у некоторых бывает и хуже, и приходится давать наркоз. Другие предпочитают обходиться так, чтобы тужиться и помогать.
В эту минуту за стеной закричала женщина. От этого крика у меня мурашки пошли по коже и кровь застыла в жилах. Мэгги тоже услышала. Широко раскрытыми глазами она уставилась на акушерку, ожидая объяснений.
— Это нормально? — простонала я, скрючившись на постели.
— Да, звучит всегда страшнее, чем есть на самом деле. Не надо волноваться. Некоторые женщины считают, что если они кричат, это помогает тужиться. На самом деле им не так уж больно. Это лишь помогает им позитивно сфокусировать свою энергию, совсем как атлетам-тяжеловесам, когда они кричат перед тем, как поднять штангу.
Я смотрела на нее, мне было совсем не смешно. Она извинилась и пошла проведать женщину, которая кричала в соседней комнате. Мы с Мэгги озабоченно посмотрели друг на друга.
— Может, попробуешь дозвониться до мамы и Фионы? — спросила я, стараясь отвлечь себя хоть чем-нибудь.
Мэгги была рада поводу, чтобы немного передохнуть, и вышла из палаты. Сидя в тишине, сосредоточенно дыша, чтобы облегчить очередную схватку, я услышала, как женщина за стеной закричала снова. Было трудно разобрать, но она кричала что-то вроде: «О-о-о, мама, я не могу». Вот черт, черт, черт! Забавно, но ни одна из претенденток на роль в фильме «Самый сильный в мире» не кричала так, чтобы получить роль. Отчаяние охватило меня, и я начала плакать, сначала тихо, а потом все сильнее, совсем безнадежно. Что я тут делаю? Мне никогда не справиться с этим в одиночку. Никто даже не знает, что я здесь. А приехал бы Том, если бы знал? Я не была уверена, что мечтала, чтобы он оказался здесь. После долгих месяцев пребывания в самых красивых местах на земном шаре, когда он, возможно, только и делал, что смотрел в красивые глаза своей новой подружки, увидеть меня, потную, без косметики, задыхающуюся и стонущую, ногами кверху! Это вряд ли вызовет в нем любовь и желание. Он вылетит отсюда прежде, чем я успею произнести слова «отцовская любовь». Хорошо, что я потеряла его.