Потом была водка, танцы, снова водка, туалет, папино появление, бокс в одни ворота, раковина с блевотиной, отключка, путь домой… Настя вздохнула и задвинула диск обратно в ячейку.
И вдруг словно током ударила простая и ясная мысль: «А почему нет?!»
Действительно – почему нет? Что такого невозможного в том, чтобы влюбить в себя цесаревича? Она ведь и правда красива. И умна. С этим никто спорить не будет.
От волнения Настя принялась ходить туда-сюда. Нет, здорово все-таки! Надо попробовать. Обязательно надо! Она бросилась к компьютеру, набрала в поисковике «Цесаревич Дмитрий» и целый час просидела, с жадностью разглядывая фотографии семнадцатилетнего наследника престола. Он был несколько не в ее вкусе, но все же красив. «Красавчик ты чертов! – подумала Настя. – Но ничего, я до тебя доберусь!» В охватившей ее эйфории это казалось легким и простым. Главное – подобраться к Дмитрию на расстояние вытянутой руки. А уж возбудить в нем интерес и даже страсть – дело техники.
Настя вспомнила о предложении дяди Андрея. Эх, сказал бы он такое год или два назад… Сейчас она, быть может, уже стала бы известной, и все упростилось бы на порядок. Ну да ладно. Тем больше чести, если она обойдется без громкого имени…
Когда изображения цесаревича стали все чаще повторяться, Настя нашла фотографии главного императорского дворца, построенного в конце семидесятых в современном стиле. Насмотревшись на огромные великолепные залы, она выключила свет, повернула кресло к окну и, глядя на весело играющие цветными огоньками рождественские елки в соседних домах, погрузилась в приятные размышления о будущей жизни с принцем. Настоящим принцем, черт возьми! Да – она сумеет достойно сыграть роль принцессы. Сибиряки будут гордиться ею…
Вот, правда, насчет одного сибиряка она не была так уверена. Папа отличался стойкой неприязнью к монархии вообще, а уж представителей династии Романовых называл не иначе как самозванцами и дармоедами, не имеющими никакого морального права не то что царствовать, но даже просто ходить по русской земле. Как он отнесется к тому, что его собственная дочь будет принята в клан этих «дармоедов»?
«Да как отнесется? – подумала Настя. – Нормально отнесется. Он же понимает, что это круто. А я смогу и делу его помочь. Уговорю Дмитрия отправиться в космос на «Интеграле» – лучшей рекламы и придумать нельзя». Эта мысль так развеселила Настю и вызвала у нее такой энтузиазм, что она села за пианино и, ударив по клавишам, громко запела.
«Чего это она вдруг запела? – удивленно подумал Выселенцев, услышав через несколько стенок бездарное Настино бренчание, сопровождаемое ужасным вокалом. – Обрадовалась чему-то, что ли? И луженая все-таки у нее глотка. Если позаниматься как следует, то толк и впрямь выйдет. Королевой поп-музыки, конечно, не станет, но все же…»