– Слыхал – в Ливии мятеж? – спросил Воронцов.
– Будет, как в Египте, – отозвался Игнатьев. – Ты, кстати, ездил в Египет?
– Смотрел пирамиды в молодости. По дороге на эфиопские пляжи.
– А мне не довелось. Хотел побывать, когда паломничество в Иерусалим совершал, да у Израиля с египтянами очередная напряженность вышла. Теперь уж и боязно туда ехать. Стреляют.
– Полбеды, что стреляют, – вздохнул Воронцов. – Беда в том, что на танке туда не поедешь. А надо бы. Опять «англичанка» гадит.
– Ничего. Авось, скоро гадить не так сподручно станет.
– И у англичан суперкомпьютеры есть, совсем как у нас, – заметил Воронцов.
– Наши – лучше, – отозвался Игнатьев. – И, главное, мы раньше операцию проведем.
– Тишь да гладь, – усмехнулся Воронцов.
– Тишь да гладь, – повторил Игнатьев.
Яцутко на разбитом «москвиче» ждал Лизу в трехстах метрах от вокзала. На переднем сиденье по-хозяйски уселась Оксана. Щеки у нее были румяные, хотя вряд ли она бродила по улице, как Лиза. Наверное, целовались с Артемом. Лизу такое поведение товарищей раздражало. Не то чтобы она была влюблена в Яцутко, не то чтобы соперничала с Оксаной. Но…
Архангельский и кисловодский поезда Лиза агитировать не стала. Отделалась от жандарма, и ладно. Пусть Оксана подежурит, если надо. Но вряд ли она захочет.
– Происшествий не было? – поинтересовался Яцутко, выходя из автомобиля.
Оксана демонстративно сидела в машине, не выражая никакого желания забрать у Лизы плакат и постоять с ним на ветру у проходящего поезда.
– Нет, товарищ Артем. Кроме одной встречи.
Яцутко забрал у Лизы плакат, уложил в багажник. Сели в автомобиль, и только после этого Артем тихо, словно боясь, что подслушают, спросил:
– Что за встреча?
– На перроне ко мне подошел жандарм. В высоком чине, с саблей. Приехал на поезде, – доложила Лиза.
– Пытался задержать? – осведомился идейный вождь гуковского ленинского кружка.
– Нет. Сказал, что он тут с проверкой. Можно пожаловаться ему на местных сатрапов. Был настроен доброжелательно…
– Вот бы его убить… – мечтательно протянула Оксана.
– Дура! – выдохнул Яцутко. – Что болтаешь? От тактики террора отказались еще в девяностые. Непродуктивно.
– А шум бы вышел на всю страну, – не отступила от своего мнения Оксана. – Лизка вон говорит – высокий чин. Отомстили бы за соратниц. Прославили бы город.
– Ты убивать будешь? – холодно осведомилась Лиза.
– Кому партия прикажет.
– Поехали, – прервал зарождающуюся дискуссию Артем. – Лиза замерзла.
«Москвич» задребезжал, трогаясь с места. Из вентиляционных отверстий подул теплый воздух, и Лизе захотелось спать. Она прикрыла глаза и почти сразу же оказалась на холодном перроне рядом с усатым майором жандармерии, смотревшим на нее с насмешливым интересом.