Во время работы Карпов обычно стоит в сторонке и наблюдает. Наблюдает не столько за работой девчат, сколько за дорогой — не появился бы поезд внезапно. Если у девчат не ладится, помогает, начальника из себя не строит.
На поясе у Карпова в кожаном чехле два флажка — желтый и красный. Это с одного боку. А с другого — петарды. Три. Белые, металлические. Петарды — наша постоянная мальчишеская зависть: руки, глаза наши так и тянулись к ним. Но Карпов даже потрогать не дает: опасно.
Карпов строг. На работе тоже строг. Даже не то чтобы строг, а серьезен. Шутки об него разбиваются, как пустые бутылки о скалу. И если какая из девчат слишком уж разойдется, скажет:
— Ты ото, Настя, как зубы скалить, так лучше бы...— говорит он медленно, слова выдавливает с трудом, будто загустевшую пасту из тубы.
— Ну, что лучше бы? Что лучше бы, дядя Карпова? — не унимается озорница. — Что я плохо щебенку подбила?
Но Карпов уже выговорился, да и не хочется ему попусту языком трепать. Смотрит вдаль, откуда должен появиться поезд.
Из-за поворота, извиваясь змеей, показывается товарняк, гудит утробным басом тепловоз — требует дорогу.
— Эй, девчат, сойди!..— кричит Карпова, а сам подходит к воткнутому между рельсами железному шесту с красным кругом на конце.
Девчата медленно разгибаются и будто нехотя сходят на самую бровку насыпи. Карпов следит за ними, и когда уже ни одной не остается на рельсах, выдергивает двумя руками ограждение и тоже сходит на бровку. Кладет ограждение на кучу щебня, вынимает из чехла желтый флажок, пропускает поезд.
После московского экспресса, если нет аварийной работы, Карпов обычно не спешит поднимать ограждение. Достает из кармашка часы на цепочке, открывает крышку и долго смотрит на неподвижные стрелки. Часы у Карпова старые, никель на них давно отшелушился, сполз, как кожица с молодой картошки, и лишь кое-где поблескивал мелкими островками на бронзовом корпусе. Часами Карпов дорожит: давняя премия начальника дороги. Но главное — не память, главное — вещь нужная, время точное показывает. А красота для Карпова никогда не имела значения.
Захлопнул крышку.
— Ну че там, дядя Карпова? Че показывают золотые? Сколько нашего? Или, может, экспресс сегодня раньше побежал?
— Ладно, — говорит Карпов. Взваливает на плечо железный шест с круглым стоп-сигналом на конце, идет к деревянному ящику для инструмента. — Шабашить будем. Пока то да се... Собирайте инструмент, ничего не забывайте.
Девчата сносят ключи, лопаты, кирки. Карпов запирает ящик на замок, спускается в кювет. Там у него еще от обеда припасены доски от разбитых снегозащитных решеток. Доски аккуратно сложены и туго скручены проволокой.