Он подошел, подхватил меня за талию, я вцепилась в его плечо, и мы втроем медленно двинулись к выходу. Малыш уснул, мы молчали, и в тишине наступающих сумерек звучали только наши шаги. Я еле сдерживала дрожь и все уговаривала себя, что он обычный мужчина и просто помогает девушке добраться до дома, и это вовсе не объятие, нет. И его плечо такое крепкое, такое надежное... Как будто и не было моего прежнего опыта, ухаживаний других мужчин, которые я даже принимала за любовь
- А кто у вас тут? - спросил Сережа.
- Вообще-то, мы навещали могилу Яны, - смущенно ответила я, ожидая, что он снова помрачнеет. - Вы ведь знаете, что Таня дружила с ней?
Он остался спокойным, по крайней мере, внешне.
- Это называется "дружила"? На самом деле она чувствует себя виноватой. Но не будем об этом, - он осекся. - Вот, ходит, как и я. Почти каждый день... Но раньше не встречались. Я видел ее букеты.
- Это здорово, - поспешила я подхватить беседу. - Вы молодец. Так и нужно. Вам нужно, прежде всего, для себя. Пока мы помним человека - он жив, верно? - Сережа кивнул, и я продолжила, ободренная: - Кстати, давайте перейдем на "ты"? И как зовут вашего сына?
Взгляд Сережи потеплел, он принялся рассказывать о Стасике, я поддерживала разговор вопросами - профессионал, все-таки, не впервой выводить беседу в нужное мне русло. Так что к выходу с кладбища лед был сломан - мы смеялись над забавными случаями, проделками Стаса, обсуждали, что лучше: строгость или мягкость в отношении ребенка.
У ворот, на стоянке, мы подошли к машине Сергея, и он отпустил меня, чтобы усадить сына в детское кресло на заднем сидении. Мне стало так холодно без его руки, я смотрела на него, любовно болтающего с малышом, и понимала, что всю дорогу с ним в обнимку чувствовала себя не той, что раньше - сильной, способной свернуть горы, завязать узлом ветер и перейти море. Внутри меня что-то изменилось, появилось ощущение, что мне сотня лет от роду, и я - как бы это сказать... ведьма, что ли? Откуда-то взялась уверенность, что захоти я - и поднимется ветер, проведи руками - и остановятся машины, взлетят в воздух каменные скамейки на бульваре - да все, что угодно, могу я сделать, одним движением руки. Наверное, какое-то очередное помутнение в голове. Я к ним уже привыкла.
Почти всю дорогу до дома мы молчали. Я делала вид, что смотрю в окно, сама же боковым зрением наблюдала за Сергеем. Он был задумчив, и, погруженный в свои размышления, казалось, не обращал на меня внимания. Смущался, не зная, как себя вести. Вероятно, я ему все же понравилась, но - еще слишком мало времени прошло со дня смерти жены, насколько этично уже заводить знакомства? С другой стороны, когда этично? Кто устанавливает эти сроки приличия? По-моему, нужно слушать только свое сердце. Если понравилась - скажи, не отпускай, не отталкивай. Может, у нас впереди нечто волшебное? По крайней мере, никогда я ничего подобного не чувствовала, и, думаю, не почувствую снова.