Мне стало жутко обидно. С трудом сглотнув вставший в горле ком, я сумела удержать слезы, отвернулась и сделала вид, что слушаю Таню. Но не такой у меня характер, чтобы долго грустить. Я представила, как животик малыша щекочут солнечные зайчики. Стас засмеялся. Сережа удивленно посмотрел на него, не понимая, что ему показалось забавным. Я же невозмутимо пила чай и не смотрела в их сторону. Как только Стас успокоился, все повторилось. Таня догадалась, что это я играю с малышом, и едва сдерживала улыбку, нарочито громко прихлебывая чай. Сережа, недоумевая, осматривал сына, а тот капризно отворачивался от него и хлопал в ладошки, требуя продолжения игры. Я снова мысленно пощекотала его, он залился смехом, следом расхохоталась Таня. Мы с Сережей переглянулись и тоже рассмеялись. Лед был сломан.
Я добилась своего - Стасик устроился на моих коленках, и откуда-то взялись рефлекторные покачивания, словно хочу убаюкать его. Держать малыша было легко и приятно, возникло ощущение, что я уже делала это не раз. Я прижала его к себе, под моими руками билось маленькое сердечко, и макушка с легкими, как пух, кудрявыми волосами пахла сладко, чем-то сливочным. Я заметила, что Сережа увлекся беседой с Таней, потихоньку поцеловала Стасика в теплую щеку и растаяла от нежности. Да так, что испугалась, отпрянула и, передав захныкавшего ребенка отцу, вышла из комнаты, сославшись на головную боль, якобы за таблеткой.
Прижавшись спиной к двери, я глубоко вдыхала, стараясь привести чувства в порядок. Похоже, я схожу с ума. Просто невозможно, что все это происходит со мной. Откуда эти телячьи нежности? Я становлюсь слабой рядом с Сережей и его сыном. Кто они мне, в сущности? Никто. Пока еще не любимый, и не любящий мужчина и чужой ребенок, похожий на женщину, которую мне никогда не заменить. Никогда!
Меня затрясло, захотелось срочно что-то расколотить или сломать. Руки стали горячими. Я вбежала в ванную, включила воду, подставила ладони под ледяную струю, и с удивлением увидела, что от них парит, как на морозе. Я машинально встряхнула руками, взглянула на себя в зеркало - на меня смотрела испуганная бледная незнакомка с глазами, в которых из-за огромных зрачков не видна была радужка. Жалобно тренькнув, погасла лампочка. В темноте мои руки слабо светились.
Меня затошнило, голова закружилась, по телу разлилась слабость, я уцепилась за висевшее на сушилке полотенце и потеряла сознание.