Нанеся на бумагу «х» и «у», Потапов русским своим умом сразу просек третий иероглиф и понял, что это всего лишь была газетная утка, розыгрыш и сплошная «деза».
Выбросив в урну лист с одиозным шифротекстом, он выглянул в окно и увидел подъезжающие «мерседес» и две «газели». «Вот и закончилась командировка», – приказал загружать шпиков в одну «газель», а другую отправил за Буратино и вещами. Сам же, закурив, с чувством исполненного долга расположился в «мерсе».
Майор Буратино, зевая, глядел в сторону Шалопутовки в ожидании техники, как вдруг сзади что-то брякнулось и закрыло ему глаза.
– Мальвина! – сказал он и повернулся, увидев улыбающуюся мохнатую рожу с корнем хрена посередке.
«На Мальвину явно не тянет», – сделал вывод контрразведчик и радостно завопил:
– Леха-а! Здорово-о, ко-о-реш. Как я рад тебя видеть, персонаж ты мой зазеркальный. Уезжаю вот… – сообщил ему Буратино. – А ты как?
– Да-а, так… наблюдение веду…
Э-эх-ма-а! У кого зазеркалье, а у нас – Забайкалье… – взвыл лешак. – Я ведь тоже скоро в Сибирь подаюсь…
– А тебя за что? – опешил чекист.
– Жизнь достала!.. – не стал вдаваться в подробности сибирский чалдон.
– Нашим привет передавай! – увидев машину, попрощался с дружбаном Буратино. – Скажи, что непременно навещу…
Подходя к сельсовету, Барабас заметил три отъезжающие тачки. «Первая – крутая!» – уступил он дорогу кавалькаде машин.
«Мерседес» тормознул около младшего лейтенанта, и не поленившийся вылезти Потапов за руку попрощался с участковым. «Вот бы следователь прокуратуры увидал нас сейчас», – пожимая генералу руку, подумал Барабас.
– Мишане привет передавай! – уже садясь в машину, вспомнил о егере Потапов.
Мишаня, плотно перекусив, сидел во дворе и наблюдал за царившей у сельсовета суетой.
«Уезжают! – с чувством глубокого облегчения подумал он, уловив однообразный стук над головой. – О-о! Дятлик прилетел», – обрадовался егерь.
– Цыпа, цыпа, цыпа, – позвал птичку, но та упорно выбивала по стволу дерева текст.
Вслушиваясь в азбуку Морзе, Мишаня похолодел от ужаса. Он понял, что в двенадцать дня дом с Мари должен взлететь на воздух. Времени оставалось чуть больше часа.
Жаждущая катастроф и других катаклизмов кукушка, облетев два раза председательский коттедж, нашла окно с металлическими ставнями и уселась над ним на подоконнике второго этажа.
«Как время-то медленно ползет», – вслушивалась она в щелканье маятника на ходиках.
С внутренним трепетом отсчитала десять «ку-ку», которые проскрипела механическая коллега.
«Ворона ее побери, два часа еще ждать, – мрачно уставилась на балдевшего у конуры облезлого цепного пса. – Поинтересовался бы этот плешивый песик, сколько ему осталось жить!»