Жена молчит. Мы глотаем приторный кофе, не глядя друг на друга.
Лишь после, когда я умытый и гладко выбритый, благоухающий лосьоном и одеколоном, останавливаюсь у двери квартиры, собираясь уходить, Аня с сердцем бросает:
— Когда ты уже напьешься? Раз и навсегда!
Слова, как кусочки льда, брошенные за воротник рубашки, холодят мне грудь. Но я благодарен жене, что сегодняшнее утро, утре первого трудового дня недели, обошлось без скандала.
— Анечка! — обращаюсь я негромко, боясь спугнуть тишину в квартире, и протягиваю несколько смятых купюр. — Возьми. Это со мной хлопцы расплатились, я им зерно достал по дешевке…
Жена смотрит на деньги, берет, быстро пересчитывает.
— Как раз кстати, — бормочет вроде недовольно, но я явственно слышу, что голос ее потеплел. — Нужно деньги Аленке отдать, я у нее в долг себе курточку взяла. Моя уж очень неприглядная.
— Правильно…
Потоптавшись у порога и приоткрыв уже входную дверь, с нарочитой деловитостью осведомляюсь:
— Что собираешься готовить на Новый год? Решила?
Аня крутит пальцем у виска и, иронически улыбаясь, замечает:
— Ты уже совсем мозги пропил! До Нового года почти месяц, рано еще о нем думать.
— Ну, я так спросил, на всякий случай, — мямлю, спохватившись. — Люблю, понимаешь ли, планировать все заранее…
Чмокнув жену куда-то в голову, ухожу. Она тихо открывает дверь — дети еще спят.
Слава Богу, все закончилось без разборок.
Спускаясь вниз по лестнице, размышляю, как и во сколько я попал вчера домой? И кто мне открыл дверь, неужели сам? Ни фига не помню.
В редакцию добираюсь на автобусе. Рабочий день начинается в восемь, а сейчас только семь с четвертью. Есть время зайти в кафетерий любого гастронома и поправить здоровье. Там же, в кафетерии, обнаруживаю, что денег у меня почти не осталось. А нужно хоть немного дать Насте. Остальным можно и попозже. Конечно, мои женщины ни в какую не хотят брать от меня ни копейки. Но я обычно насильно оставляю им деньги и грязно ругаюсь, когда они протестуют. Ведь если разобраться, то мои дамы тоже немало на меня тратятся — поят, кормят, дарят подарки.
Отхлебнув водки, в уме прикидываю, какая сумма мне необходима на первое время. Выходит довольно приличная. Но не настолько большая, чтобы я не мог ее заработать двумя-тремя телефонными звонками нужным людям.
С них, со звонков, и начался мой рабочий день. А в девять, после планерки, уже зная, что деньги появятся завтра-послезавтра, приглашаю Машу на чашечку кофе в «Элегант».
Она согласно кивает и почему-то пристально и озабоченно разглядывает мое лицо.
— Ну и вид у тебя! — участливо говорит она. — Пожатый, мешки под глазами, губы воспаленные, белки красные!