В 5 часов солнце исчезает за гребнем и наступает пронизывающий холод. Спать я не хочу. Поднимаюсь к еще освещенному солнцем гребню в защищенное от ветра место и ложусь на осыпь. Таким образом я еще полчаса наслаждаюсь солнечным теплом. Огненный шар спускается все ниже и ниже, и наконец темно-красный круг совсем исчезает в далекой дымке. Черные тени долин крадутся выше. Их щупальца охватывают вершины и гребни. Наступает ночь. В темноте ощупью возвращаюсь в палатку.
Кроме меня, все проводят вторую ночь в лагере I в хорошем, спокойном, глубоком сне. Хотя мне уже не приходится ловить воздух, но лихорадка способствует тому, что утром я чувствую себя прескверно. В лучшем случае я еще могу спуститься в базовый лагерь. Теперь стало абсолютно ясно, что я уже никогда не буду стоять на вершине Шаха. Да, мне нужно торопиться, если я во время работы экспедиции вообще еще хочу заниматься горовосхождениями.
Но Шах, эта великолепная вершина, для меня окончательно потерян. Какая досада!
ШВЕЙЦАРСКИЙ ФЛАГ ВПЕРВЫЕ НАД ГИНДУКУШЕМ: ШАХ, 6550 МЕТРОВ
Мои друзья готовятся к выходу. Все трое чувствуют себя в хорошей форме и отдохнувшими за ночь. Все предпосылки для первовосхождения, кажется, имеются. И погода снова отличная. Гастроли облаков окончились. При вчерашнем подъеме проложен след почти до полпути к вершине. Теперь все зависит от нас. Более чем тысячеметровый гребень не может быть пройден в один день. В случае чего можно перетерпеть еще один бивак.
Солнце еще не взошло, а мои друзья уже завтракают. Я могу себе позволить остаться лежать в палатке. Слабое утешение! При первых лучах солнца мои друзья уже на гребне. С вытянутым лицом я смотрю им вслед. Судьба экспедиции теперь в их руках. Надеюсь, что они справятся с шеститысячником, будь это сегодня или завтра.
Два часа спустя я выползаю из палатки. Мой первый взгляд обращен к горе. Где могут находиться мои товарищи? Осматриваю гребень. Вижу «лед кающийся», фирн, скалы и чистый лед, кое-где хорошо различаю вчерашний след. Но нигде не обнаруживаю своих друзей. Где же они могут быть? Дважды осматриваю гребень. Только тогда замечаю, что они его уже преодолели и достигли места, откуда вчера повернули обратно. Они кажутся маленькими точками на этом громадном ледовом склоне. После короткого отдыха они продолжают подъем. Два часа для того же отрезка пути, где мы вчера трудились полдня. Они должны быть в отличной форме. Вот что значит двадцать четыре часа акклиматизации! Просто не верится.
Не без зависти я смотрю, как они по вчерашнему следу в невероятно быстром темпе продвигаются вперед. Мне нужно было сегодня утром взять себя в руки. Как я мог так раскиснуть...