Она поспешила за угол дома и тут же увидела, что верблюды пошли за ней следом. Эмма побежала вперед, чтобы открыть для них ворота. Возле бака с водой она присела на корточки и, осторожно поглядывая в сторону приближающихся животных, наполнила ведро. У крыльца стояло второе ведро, и Эмма наполнила его тоже. Затем она поставила оба ведра на достаточном расстоянии друг от друга и отступила в сторону. Верблюдица настороженно фыркнула, но все же подошла к одному из ведер, опустила в него голову и с шумом начала пить. Верблюжонок последовал примеру матери, а Эмма тем временем тихонько прошла позади них и закрыла ворота.
Оставаясь на расстоянии, Эмма наблюдала за животными. Когда верблюдица повернулась к ней боком, она заметила, что одна из переметных сумок порвалась и из нее выглядывает содержимое. Чуть приблизившись, Эмма увидела краешек москитной сетки, какую-то узорчатую ткань, а также круглую черную баночку с красной крышкой и этикеткой, которую она не могла не узнать. Эмма подошла еще на несколько шагов и убедилась, что не ошиблась. Мармайт[1]. Один из ее коллег по институту был родом из Англии. Он всегда держал у себя баночку этой пасты, утверждая, что «Веджемайт» — австралийский аналог этого же самого продукта — слишком густой и несоленый. Эмма нахмурилась. Трудно представить, что африканский погонщик верблюдов возьмет с собой в дорогу банку «Мармайта».
Напившись, верблюдица отшвырнула ведро в сторону. Эмма надеялась, что она сядет на землю, как это обычно показывают в кино, но та продолжала стоять, высоко подняв голову и прикрыв глаза от солнца.
Вытерев предплечьем пот с лица, Эмма прошла внутрь дома и принесла оттуда стул. Затем она поставила его с одной стороны от верблюдицы и аккуратно встала на него ногами. Медленными и осторожными движениями она дотянулась до сумки и расстегнула ее. Стоя на кончиках пальцев, она вытащила оттуда все, что получилось нащупать. Там была женская блузка из легкой, окрашенной вручную ткани, шелковая подкладка от спального мешка. Затем ее рука коснулась чего-то, что ей не удалось определить на ощупь. Оказалось, это был моток толстой пряжи с воткнутыми в него спицами: кто-то вязал красный шарф простой чулочной вязкой.
Эмма стояла на стуле и изучала содержимое сумки, когда в воротах появился Дэниэл. Увидев эту сцену, он замер с открытым от удивления ртом. Затем он поспешил к ней.
— Они только что здесь появились, — сообщила Эмма. — С ними никого нет.
Она слезла со стула и показала ему извлеченные из сумки вещи.
— Это могло принадлежать только европейцу, — заявил Дэниэл. — А точнее, женщине, — прибавил он, дотронувшись до блузки.