В первый раз она пела, зная, что она – жена и мать, и пустота, которую она прежде ощущала внутри себя, теперь объяснилась. Сейчас ей было понятно чувство одиночества, которое она прежде испытывала. Она тосковала по своему ребенку, хотела увидеть его и обнять. Теперь она не могла думать ни о чем другом. Раньше она всегда словно побаивалась детей. Она не знала, что им говорить, как их развлечь или утешить.
А сейчас Изабелла удивилась тому, как сильно ей хочется обнять своего ребенка. Да, она не знает, что нужно говорить, что делать, но она научится.
Она очень хотела научиться.
А Адан хотел лишить ее всего этого. В ней забились гнев и отчаяние. Как она может бороться с королем? Он выбросит ее прочь из дворца и отправит обратно на Гавайи, как только это произойдет. Может быть, уже сегодня вечером.
Изабелла поднялась и пошла к дверям, охваченная волнением. Она знала, что за дверью сидит слуга, но вдруг он уже ушел? Может быть, это ее единственный шанс выбраться из комнаты. Изабелла рванула дверь – и застыла на месте, оборвав песню на полуслове.
Слуга действительно сидел возле двери, но ее внимание приковал не он, а пожилая женщина, стоящая в коридоре и держащая на руках маленького ребенка.
Малыш уставился на Изабеллу, приоткрыв рот от удивления. Она так и впилась в него глазами. У него были темные кудри и глаза отца, но нос и подбородок были ее. Это был самый красивый мальчик, которого она когда-либо видела.
Изабелла потянулась было к ребенку, но он внезапно расплакался.
– О, пожалуйста, не плачь, прости меня! – сказала она, делая шаг вперед и протягивая к нему руки. Но потом остановилась, чувствуя, как разрывается ее сердце от плача Рафика. Ей отчаянно захотелось обнять и утешить малыша, но ведь он ее не знает. Он уткнулся головой в плечо няньки и зарыдал.
– Вы не виноваты, госпожа, – сказала женщина. – Он хочет, чтобы вы пели. Мы остановились, чтобы послушать.
Изабелла издала сдавленный звук, который был наполовину смешком, наполовину всхлипом. Сердце болело и в то же время переполнялось любовью к этому малышу, который был ее частью.
– Разумеется, – сказала она. – Но почему бы вам не войти, так будет удобнее. Я буду петь столько, сколько он захочет.
Женщина внимательно оглядела Изабеллу. Она поглаживала мальчика по спине, что-то приговаривая ему. Затем взглянула на ребенка и потом опять на Изабеллу, словно что-то оценивая.
– Да, – сказала она после долгой паузы, – мы зайдем.
Адан наконец оторвался от рабочего стола. Пора было заканчивать. После ухода адвоката он поговорил по телефону с Жасмин и все рассказал ей. Она долго молчала, а потом сказала: