Изабелла была совсем другой. Адан видел, как она меняла Рафику пеленку, не зная, что он наблюдает за этим. Хотя она не понимала точно, что нужно делать, она не боялась. Она любила Рафика. Это было очевидно.
Поэтому он понял, что хочет разделить с ней любовь сына и заботу о нем. И все же всю дорогу он взвешивал «за» и «против». К тому времени, как они приехали в Порт-Джафар, Адан принял единственно возможное решение.
Он вышел из машины, и Махмуд, который приехал раньше, низко поклонился:
– Добро пожаловать, ваше величество.
– Спасибо, Махмуд. Вокруг него засуетились слуги, выгружая багаж, а охрана наблюдала за процессом.
Махмуд взглянул на Изабеллу, а затем послал Адану многозначительный взгляд:
– Вас дожидается один джентльмен, ваше величество. Тот, которого вы желали видеть с тех пор, как вернулись из Америки.
Изабелла только уложила Рафика спать после обеда и устроилась в гостиной, которая соединяла детскую с покоями Адана. Бесшумно работал телевизор. Она включила ноутбук, который стоял на одном из столиков, и вышла в Интернет. Она не подходила к компьютеру с момента прибытия в Джафар, почти две недели. Ее почтовый ящик был переполнен, и она стала отвечать на письма друзей с Мауи.
Музыканты из ее группы хотели знать, когда она собирается назад. Они нашли ей временную замену, но отчаянно нуждались в ней.
Раздался стук в дверь. Она ждала, что войдет слуга, но никто не вошел. Она встала и открыла сама.
– Папа?
– Изабелла. – Он был нахмурен. На его лице было написано сожаление. И страх. Но чего он боялся? Ее?
Ее сердце упало от тревоги, которая быстро сменилась гневом. Он солгал ей. Она отступила, чтобы дать ему войти, обхватив себя руками, словно для защиты.
– Адан знает, что ты здесь?
– Да. Я только что от него. – Он достал носовой платок и вытер пот со лба.
– Ты сказал ему то, что он хотел узнать? – Она была довольна, что голос совсем не выдавал ее холодной ярости.
– Я сказал ему достаточно.
– Тогда, может быть, ты расскажешь мне, что на самом деле случилось?
Он ошарашенно посмотрел на нее. Она больше не собиралась быть послушной и почтительной.
– Я хотел защитить тебя, – сказал он.
– Защитить от чего? И не вздумай снова лгать мне после всего, что мне пришлось пройти.
Он достал сигару дрожащими руками. Она отошла в сторону, поняв, что ему нужно успокоиться. Адан, должно быть, устроил ему хорошую выволочку.
Он сделал затяжку, выпустил дым и заговорил:
– Ты была больна, Изабелла. Ты была не в себе, когда родился ребенок.
Ее окатило холодом.
– Не в себе? Что ты имеешь в виду?