Я возненавидела себя.
Стараешься для Тарасова. Для убийцы. Для ублюдка. Для грязного животного.
Я скривилась, отвернулась от собственного отражения и бессильно прислонилась спиной к стене.
Совсем чуть-чуть… Нужно пережить. Нужно потерпеть. Нужно отомстить.
И тогда я буду свободна!
Мише, конечно же, ничего не сказала. Ему не за чем знать о том, что задумала его полоумная подруга.
Тем более что просто подруга… И навсегда останусь ею для него.
В то время как для меня все изменилось безвозвратно.
Я осознала, наконец, как отношусь к Мише. Моему доброму, верному, самому лучшему другу на свете. Мужчине, которого я любила. И который считал меня… просто другом. Я не могла рассказать ему правду.
Если бы он узнал, стал бы меня отговаривать. Он бы покрутил пальцем у виска и сказал, что я сошла с ума. Может быть, так оно и было, я сошла с ума. Но на сумасшествие меня толкала ненависть и месть.
У меня было оправдание всем моим поступкам и действиям. И никто не смог бы отговорить меня от того, что я задумала. Никому и не удалось бы уговорить. Даже Мише.
С силой оттолкнувшись от стены, со слепой уверенность в том, что поступаю правильно, бросила на себя еще один быстрый взгляд. Поджала губы, свела брови, стиснула зубы. Так нужно!!
Схватила со стола сумочку, с силой прижимая ее к себе, и выскочила из дома, попросив у Бога прощении за то, что собиралась сделать.
Во имя мести. Ради Альки. Наказать убийцу во что бы то ни стало!
Прошла довольно-таки много от своего дома, заметая следы, прежде чем вызвала такси до клуба «Орхидея». Таксист, молодой и довольно-таки симпатичный молодой человек лет тридцати, настойчиво и рьяно уговаривал меня назвать ему мое имя. И я назвала. Маргарита. Красивое, сейчас довольно часто встречающееся, и подходящее к образу роковой красотки, в котором я пребывала. На имени таксист, конечно же, не остановился. Уже у клуба он попросил меня дать ему номер телефона или хотя бы назвать адрес, где он может меня найти. Я выскочила из машины стремительно и резко, не желая отвечать. Таксист же, не желая отступать, опустил стекло, что-то прокричав мне вслед, но я лишь ускорила шаг, направляясь ко входу в клуб.
Шикарный Мерседес Тарасова я заметила сразу же и мысленно порадовалась тому, что убийца уже прибыл. Значит, не придется его ждать.
На входе широкоплечий охранник пропустил меня, проверив содержимое сумочки, но тем не менее ни о чем не спрашивая и не задавая лишних вопросов. Улыбнувшись ему, я прошествовала внутрь.
Разделась, выступая во всем своем великолепии, и продвигаясь в зал, где обычно отдыхал Тарасов, ловила на себе жадные и восхищенные взгляды посетителей. Скользкие, липкие, противные взгляды, от которых меня тошнило. Пришлось улыбаться улыбкой светской львицы и обольстительницы и заглушать дикий крик, рвавшийся из горла. Крик боли, потерянности, безысходности и ужаса.