.
В России и Германии аристократы, как правило, уступали в богатстве представителям английской знати, а их притязания на политическую власть оспаривались крестьянством, бюрократией и монархом. Однако в своих владениях крепостник, в отличие от английского аристократа, пользовался непререкаемой властью. Даже в южной и западной Германии до 1848 г. Standesherr соединял влияние, связанное с богатством и социальным положением, с полномасштабной судебной и полицейской властью. Лишь после окончательного упразднения последних элементов крепостничества в 1848 г., он стал просто землевладельцем[358].
С одной стороны, события 1848 г. резко уменьшили политическое значение дворянства западной и южной Германии, в особенности Standesherren. Утратив остатки и внешние атрибуты власти, они превратились в обыкновенных состоятельных граждан в обществе, где богатство вскоре стало распространенным явлением. С другой стороны, в результате событий 1848 г. многие дворяне-католики получили больше возможностей для того, чтобы выступать в качестве знаменосцев религиозных и партикуляристских ценностей своих сообществ, противоборствуя экспансии индустриального капитализма и модернизации, проводимой протестантским государством.
Некоторые из этих дворян взяли на себя подобную роль еще в период с 1815 по 1848 годы. Одной из причин этого явилась преданность католической вере, более сильная и эмоциональная, чем та, какая была присуща поколению их отцов. Другой причиной был гнев, который у дворян Рейнской области, Вестфалии и Швабии вызывали протестантские государства, присоединившие к себе их земли и лишившие их как положения, так и дохода. Наиболее серьезный конфликт между аристократией Вестфалии и Прусским государством возник в связи с вопросами о смешанных браках и достиг наибольшей остроты во время так называемых Кельнских событий в 1827 г., когда в тюрьму был заключен Архиепископ (граф) Клеменс август Дрост Вишерингский. Подобные столкновения бушевали в 1830-х и 1840-х годах в Вюртемберге, где Standesherren католического вероисповедания, заседавшие в Верхней палате, служили источником постоянного раздражения как для либералов, так и, прежде всего, для представителей бюрократического аппарата Вюртемберга. Standesherren противились усилиям государства контролировать назначения на церковные посты, правовую деятельность священников и связи католического духовенства с Римом. Они настаивали на правомочности требования церкви, в соответствии с которым дети от смешанных браков должны были воспитываться в католической вере. Запрет католической печати, а также излишнее, по их мнению, расположение правительства к старому Вюртембергу за счет Швабии, вызывали у Standesherren негодование.