, но во многих прусских дворянских семьях на свою долю в наследовании отцовской земли претендовали и младшие сыновья. Если в Германии титулованный аристократ мог лишиться своего богатства или положения с меньшей вероятностью, чем многие из его русских собратьев, то он никак не мог рассчитывать на то, что достигнет богатства и выдающегося положения английских пэров.
Более того, свести историю русскою и германского высшего класса XIX века к истории титулованной аристократии было бы даже большей ошибкой, чем в случае с Англией, поскольку в этих двух странах огромное значение имело нетитулованное рядовое Дворянство. В России до 1800 г. в политике господство вали вельможи-аристократы, владевшие крупной собственностью; они продолжали играть в ней важную роль вплоть до 1917 года. Однако в Девятнадцатом веке становящееся все более профессиональным военное и штатское чиновничество, чья верхушка широко пополнялась из рядов дворянства, во все возрастающей степени заменяло клан аристократов в качестве лидеров в российском правительстве и в вооруженных силах. После 1861 года экономическое будущее империи все больше зависело от усилий чиновников, промышленников и крестьян. В отличие от России, в Пруссии, наиболее влиятельном германском государстве, никогда не существовало слоя вельмож. Наиболее важным традиционно правящим классом в континентальной Европе девятнадцатого века было юнкерство. Оно оказало огромное влияние на судьбу не только Германии, но всей Европы в викторианский и эдвардианский периоды. Однако юнкеры принадлежали к сравнительно бедному и, как правило, нетитулованному дворянству. А потому, чтобы сказать нечто существенное о взаимоотношениях между новым временем (modernity) и европейской аристократией, историку необходимо изучить не только титулованную крупнопоместную знать, но также более широкие слои правящего класса. Провести четкие границы в этом классе будет сложно. Например, в России и германских государствах, эта группа окажется более многочисленной, чем титулованная знать, но менее многочисленной, чем все дворянское сословие. В этой книге я собираюсь исследовать класс крупных землевладельцев и наиболее богатых представителей рядового дворянства, то есть те семьи, которые, по мнению самого дворянства, по своему состоянию и положению были причислены к «живущим благородно». Во избежание неловкого и ненужного многословия я буду рассматривать весь высший класс как «аристократию».
По практическим и теоретическим причинам я намерен ограничить свое исследование европейской аристократии в основном Англией, некоторыми германскими государствами и Россией. Охватить всю Европу невозможно, разве только весьма поверхностно, а это неизбежно сведется к повторению общеизвестных истин. На Германии я остановился отчасти для того, чтобы заставить себя выучить немецкий язык, без чего, на мой взгляд, трудно считать себя серьезным исследователем российских и восточно-европейских вопросов, каковые являются моей специальностью. Под гнетом напряженных усилий, требуемых исследованием и преподаванием проблем современной — ас 1987 года драматически меняющейся советской и восточно-европейской политики, — я понял: единственный способ заставить себя выучить немецкий язык — это взяться за книгу, которую без этого написать невозможно.