Глаза Эмили инстинктивно опустились на змеевидный шрам на внутренней стороне предплечья Майи.
Майя резала себя - она говорила, это было единственное, что заставляло ее чувствовать себя лучше.
Честность насчет того, кем она была, изменило это?
Эмили закрыла глаза и подумала о рассерженном лице своей матери.
И о самолете, о жизни в Айове.
Никогда не спать в своей постели снова.
О родителях, вечно ненавидящих ее.
В ее горле сформировался ком.
- Я должна делать то, что они говорят.
Эмили сосредоточилась на окаменелом кусочке жвачки, который кто-то прилепил к скамье в печи.
- Я должна идти.
Она открыла печную дверь и вернулась в класс.
Майя последовала за ней.
- Подожди!
Она схватила руку Эмили и как только Эмили развернулась, глаза Майи нашли ее лицо.
- Что ты говоришь? Ты бросаешь меня?
Эмили смотрела сквозь комнату.
Над столом учителя гончарства был плакат, гласящий "Я люблю траву!" Только кто-то исправил "траву" на "травку" и пририсовал лист марихуаны к восклицательному знаку.
- Розвуд мой дом, Майя.
Я хочу остаться тут.
Мне жаль.
Она пробралась сквозь чаны с глазурью и гончарные колеса.
- Эм! - позвала Майя позади нее.
Но Эмили не обернулась.
Она толкнула входную дверь, ведущую из гончарной студии во двор, чувствуя, что только что совершила огромную ошибку.
Площадь была пуста - все были на ланче - но на секунду, Эмили могла поклясться, что видела фигуру, стоящую на крыше колокольни Розвуд Дэй.
У фигуры были длинные светлые волосы, и она держала бинокль у лица.
Она выглядела почти как Эли.
После того, как Эмили моргнула, все, что она увидела, было видавшим виды бронзовым колоколом.
Должно быть ее глаза сыграли с ней шутку.
Должно быть она просто увидела сучковатое, скрюченное дерево.
Или… нет?
Эмили прошаркала по короткой пешеходной дорожке, ведущей к часовне Лоренс, которая выглядела не как часовня, а, скорее, как пряничный домик, который Эмили сделала к рождественскому конкурсу в универмаге Кинг Джеймс в четвертом классе.
Зубцы наружной облицовки здания были цвета корицы, а детально проработанная отделка, перила и фронтоны - сливочно-белыми.
Цветы карамельной расцветки окаймляли оконные проемы.
Внутри на одной из передних скамеек сидела девушка, развернувшись лицом в противоположную сторону пустой часовни.
- Извини, я опоздала, - раздраженно произнесла Эмили, скользнув на скамью.
Посреди помещения у алтаря была размещена рождественская сцена, ожидающая сборки.
Эмили покачала головой.
Еще даже не ноябрь.
- Да все в порядке.
Девушка протянула свою руку.
- Ребекка Джонсон.
Отзываюсь на Бекку.
- Эмили.