– Где она? – резко спросил он и немного мягче добавил: – Я не пытался увидеться с вами раньше, поскольку не хотел ставить вас в положение человека, предавшего доверие подруги, и имел все основания верить, что сам сумею отыскать ее. И лишь когда ничего не вышло, я собираюсь настаивать на том, чтобы вы сказали мне правду.
– Но… но я действительно понятия не имею, где Уитни. И даже не подумала спросить, куда она едет. В жизни не представляла, что она… она так долго не возвратится.
Холодные серые глаза впились в Эмили, словно оценивая правдивость ее слов, определяя, насколько она искренна.
– Пожалуйста, поверьте мне! Теперь, когда я увидела вас… никогда бы не стала ничего скрывать, знай я в действительности, где Уитни. Это было бы просто неблагородно с моей стороны!
Клейтон слегка кивнул, и выражение его лица уже не было таким грозным.
– Спасибо, – просто ответил он. – Я велю кучеру доставить вас домой.
Эмили поколебалась, оскорбленная его властным тоном, но в то же время была признательна ему за то, что он достаточно доверяет ей, чтобы безоговорочно принять за правду сказанное ею.
– Уитни говорила мне, что вы нашли эту несчастную записку, – пробормотала она и с сожалением покачала головой: – Знаете, она тогда никак не могла решить, обратиться ли к вам «дорогой сэр» или…
Красивое лицо герцога исказилось неприкрытой болью, и Эмили невольно осеклась:
– Простите… мне не следовало бы упоминать об этом…
– Поскольку у нас, кажется, нет секретов друг от друга, не можете ли сказать мне, почему Уитни вообще написала эту записку? – тихо спросил он.
– Пыталась спасти свою гордость. Надеялась… нет, хотела, чтобы вы приехали к ней. И думала, что этой записки будет достаточно… хотя ей не стоило даже думать о таких ужасных вещах…
– Единственная ужасная вещь, которую сделала Уитни, – это согласие на брак со мной, – перебил Клейтон.
Из зеленовато-карих глаз Эмили брызнули слезы, но она решительно поднялась:
– Это неправда. Уитни обожала… обожает вас, ваша светлость.
– Еще раз спасибо, – смиренно прошептал Клейтон.
Долгое время после ухода Эмили он не двигался с места, физически ощущая бег времени, зная, что с каждой прошедшей минутой боль и гнев Уитни превращаются в ненависть.
* * *
В этот вечер вдовствующая герцогиня Клеймор мирно обедала со своей невесткой, мысленно упрекая старшего сына, который явно не торопился приехать за женой, с каждым днем казавшейся все более одинокой и несчастной. Когда Уитни восемь дней назад появилась в Гренд-Оук и попросила разрешения остаться, пока Клейтон все хорошенько не обдумает и не бросится за ней в погоню, Алисия Уэстморленд хотела было немедленно указать невестке на то, что ее законное место рядом с мужем, и потребовать немедленного возвращения. Однако в измученном, но решительном взгляде Уитни было нечто, напомнившее вдовствующей герцогине ее самое много лет назад… когда отец Клейтона ворвался в гостиную ее родителей, где нашел жену после четырехдневного отсутствия. «Сейчас же садись в карету, – велел он, но тут же добавил: – Пожалуйста, Алисия».