– Я люблю тебя и обязательно подарю чудесного красивого ребенка, только нужно немного подождать, – обещала она Клейтону, скрывая страх за ободряющими словами.
Клейтону сразу стало легче, до той минуты, когда тело жены выгнулось от невыносимой муки.
– Тебе лучше уйти, – выдавила она, закусив губу до крови. Клейтон сорвал беспомощную ярость на Уиткоме:
– Черт побери, неужели вы ничего не можете сделать?
– Могу, и первым делом выгоню вашу светлость отсюда, чтобы ей не пришлось тревожиться еще и за вас.
Через час Клейтон вновь потребовал пустить его к жене, и хотя врач попытался задержать его у двери, Уитни слабым голосом попросила мужа войти. Она еще больше побледнела, на лбу выступили крупные капли пота. Клейтон опустился на колени, пригладил ее волосы и глухо выговорил:
– Больше я такого не допущу. Никогда. Не позволю, чтобы это снова случилось с тобой.
Прежде чем Уитни успела ответить, по ее телу вновь прошла судорога боли, и Клейтон, вскочив, схватил ее в объятия и принялся укачивать, как ребенка.
– Прости меня, – хрипло прошептал он, смаргивая слезы. Но тут его снова выставили за дверь и больше не впускали.
Правда, время от времени Уитком появлялся, чтобы утешить расстроенное семейство и дать очередной лживый прогноз о скором появлении младенца. Но Клейтон уже ничему не верил.
С трудом оторвав взгляд от двери, он посмотрел на часы. Начало десятого. В отчаянии он побрел в гостиную, где как на иголках сидели мать и Стивен в компании лорда и леди Джилберт.
– Уитком – невежественный осел! – с порога рявкнул он. – Немедленно посылаю за повитухой… нет, за двумя!
Леди Джилберт вымученно улыбнулась.
– Уверена, что малыш вот-вот родится. И все будет хорошо, – заверила она, хотя, по мнению Клейтона, сама была до смерти перепугана.
Лорд Джилберт подтвердил предсказания жены энергичным кивком и услужливо поддакнул:
– С минуты на минуту. И не о чем беспокоиться. Не она первая, не она последняя.
По мнению Клейтона, лорд Джилберт паниковал куда сильнее жены.
Стивен отнял ладони от лица и в немом отчаянии уставился на Клейтона. Очевидно, слишком уважал старшего брата, чтобы лгать ему в лицо.
Вдовствующая герцогиня встала и подошла к сыну:
– Я сердцем чувствую, что тревожиться нет причин и с ними все будет хорошо.
Клейтон побелел и ринулся к графину с бренди, стоявшему на боковом столике. В последний раз он слышал эту фразу из уст матери, когда ее любимая кобыла заболела. Бедное животное не дотянуло до утра.
Он понял: ничего не остается делать, кроме как молиться. И кажется, остальные так и делают. И все потому, что Уитком – бесчувственный олух!