…
Дорогая, милая девушка, замечательная Наташенька, приветливое круглое личико!
Теперь, спустя эти тяжкие для нас обеих месяцы, могу выразить тебе свою бесконечную признательность. Прежде я жила свободно, аки бабочка, перемахивая с цветка на цветок. О будущем не задумывалась. Мне было легко и радостно в парении. Я была счастлива и любима. Про ненависть, коварную, первозданную и исступленную, читала только в книжках. Все казалось мне радостью, я так любила и окружающих, и своего мужа, и темные ночи, и золотистые рассветы.
Спасибо тебе, моя вернейшая, сердечнейшая подруга, только благодаря тебе я узнала, что способна на такие сильные чувства. Именно благодаря тебе я впервые страстно захотела кому-то причинить боль. Физическую боль, невыносимую. Ох, душенька моя, если бы ты интересовалась статистикой и прилично умела читать, то выяснила бы, сколько же нас, бедолаг, томится за решеткой, нас, безвинных, просто не сумевших справиться с таким страстным чувством — чувством к новой жене мужа.
Наташенька, мне совсем теперь не хочется вступать с тобой в известный диспут, как же можно по ночам любить чужих мужчин. И я не стану повторять тебе всю ту брань, что ты выплеснула на меня во время нашей последней встречи. Все те слова, что ты, вероятно, не раз произносила на ухо некогда моему мужчине. Этому разнесчастному существу, жалкому мытарю и страдальцу. Маленькому Муку, который был найден тобой и отогрет, обласкан и загорожен твоими невообразимыми щеками от геенны огненной. То бишь от меня, женщины, с которой он прожил больше десяти лет.
Тем не менее мне отчего-то хочется успокоить тебя от тех страхов, которые, конечно же, тебя терзают. Итак:
Нет, мне не грустно.
Нет, я не хочу вернуть человека, который меня так беззастенчиво предал.
Да, меня страшит тот факт, что мужчина, десять лет носивший меня на руках, никогда не узнает о своем крохотном сыне. Страшит, как мог за этот небольшой промежуток времени человек, некогда исключительно добрый и благородный, совершенно выродиться как личность. Меня не может не огорчать личностная катастрофа мужчины, с кем была проведена вся юность. Катастрофа собственного прошлого, ибо люди, близкие нам, его и составляют.
Да, я уверена, что ваш дивертисмент будет иметь трагический финал, и вовсе не потому, что мне так этого хочется. Трагическим и внезапным он будет потому, простите за банальность, что ни один из оргазмов, даже самых ваших ослепительных, не стоит слезы брошенного ребенка.
Да, я глубоко безразлична к тому, что обо мне подумают и как я ныне выгляжу в ВАШИХ глазах.