— Я позвоню ему, — заявил Бенуа, — и выскажу все, что думаю. Пусть он идет к черту вместе со всем Каролинска! Какой негодяй!
— Бенуа, пожалуйста, успокойся.
Сириль сняла пальто, туфли и серьги. Она была не в состоянии выдерживать эту сцену и хотела избежать разговора с мужем о своем мрачном открытии, но пыталась быть терпеливой.
— Я понимаю, что ты нервничаешь, но вокруг происходят и другие важные события.
Бенуа снял галстук.
— Ты же видишь, что он посещает всякие интересные места. Расхваливает себя по мере возможности. Предупреждает прессу о каждой своей новой публикации. А этот старикашка, исполняющий роль его агента? Я же ничего такого не делаю. Я всегда отказывался участвовать в этом цирке. Я все время вкалывал. И если он получит Нобелевскую премию, а не я, я подниму огромный скандал!
Сириль вздохнула. Почему она должна все это выслушивать? Еще и именно в этот день! У нее начинала болеть голова. Она прошла в соседнюю комнату и открыла шкаф, чтобы повесить платье. Она уже вышла из ванной, а Бенуа по-прежнему разговаривал сам с собой:
— В конце концов, я никогда особо не думал о своем окружении. Посмотри, с кем он общается. А теперь представь, что я стал бы хлопать по плечу министра и обедать с этими кретинами из Национального центра научных исследований!
Сириль стиснула зубы.
— Бенуа, хватит! Прекрати. Довольно уже разговоров о нем, мне это надоело!
Взгляд, которым ее одарил Бенуа, был полон презрения, которое он испытывал к своему сопернику. Держась на ногах довольно уверенно, он подошел к ней.
— Мне кажется, или ты его защищаешь?
Сириль сделала шаг назад.
— Не говори глупостей!
— Ты думаешь, я не видел, как ты красовалась перед ним сегодня? Еще когда ты училась в университете, он увивался за тобой.
Она пожала плечами.
— Это уже слишком, Бенуа, прекрати. У меня болит голова. День выдался просто кошмарным.
— Кошмарным? Ты что же, считаешь, что мне очень легко, да?
— Дай пройти, я хочу выпить снотворное.
Он преградил ей путь.
— Ты и с ним спала, пока училась в интернатуре?
Сириль не выдержала:
— Ты совсем спятил!
Бенуа крепко схватил ее за руку.
— Я спятил? Ты говоришь о моей проблеме, да?
— Что?
— Когда декан факультета хвалил мои работы, он как-то странно смотрел на меня. Похоже, все в курсе…
— Бенуа, в конце концов, о чем ты говоришь?
— Конечно! Тебе это надоело! Ведь Блейк даже не в состоянии нормально писать!
Сириль поняла, что теряет самообладание.
— Хватит! Никто об этом не знает, кроме тебя, твоего невролога и меня. А сейчас ты меня отпустишь, успокоишься, и мы ляжем спать!
Бенуа сильнее сжал ее руку.