Нино дождался, пока Сириль закончила все процедуры, и предложил пройтись в небольшое бистро неподалеку от улицы Дюлак. Нино заказал себе пиво, Сириль — ароматизированный чай.
— Спасибо, что пришел, — сказала Сириль, потягивая чай. — И спасибо, что побывал в архиве. Я… я очень признательна тебе за это, несмотря на то что ты ничего не узнал.
Нино кивнул.
— Его дело практически пустое. В нем есть лишь дата поступления и дата выписки, а также приписка: «Состояние стабильное».
— Ни слова о лечении и диагнозе?
— Нет.
— Может, оно в электронном виде?
— Нет, компьютер начали использовать только три года назад. До две тысячи пятого года все было на бумаге.
— Тогда где оно? Чертово дело!
— Не знаю. Возможно, у Маньена.
Сицилиец отметил про себя, как удивилась Сириль.
— Почему ты так думаешь?
— Я спрашивал у своих людей, включая Колетт… Ты помнишь Колетт?
— Да. А она еще не вышла на пенсию?
— Работает последний год. Мы с ней очень хорошо общаемся. Она призналась, что однажды Маньен попросил у нее некоторые дела, чтобы изучить, но так и не вернул. Среди них было и дело Дома.
— Это было давно?
— Несколько лет назад. Она очень переживает, что ничего не сказала тогда, боится, как бы ее не обвинили в халатности.
— И с какой же целью Маньен мог его взять?
— У меня не было возможности спросить у него об этом лично. Нам помешали.
Сириль обожглась чаем и возмутилась:
— До сих пор не могу поверить, что он выставил меня вчера, сказав, что это не его дело! Интересно, что он скрывает?
Нино отпил глоток пива.
— Почему ты хотела меня увидеть?
Сириль поставила чашку на стол, такой она была горячей.
— Я хотела бы, чтобы ты помог мне с лечением. Не хочу, чтобы кто-то из клиники знал об этом.
Нино продолжал молча потягивать пиво, потом медленно поставил бутылку на стол. В его темных глазах невозможно было разглядеть зрачки.
— Послушай, я пошел ради тебя в архив, а это уже много.
Сириль разволновалась.
— Да, я прекрасно отдаю себе в этом отчет, но мне по-прежнему нужна твоя помощь.
Уже произнеся эту фразу, она поняла, что сделала это неправильным тоном и вообще неверно сформулировала свою просьбу. Она была слишком прямолинейна. Нехватка профессионализма… Все это не ускользнуло от Нино, который, заняв оборонительную позицию, откинулся на спинку стула. После паузы он сказал:
— Мне не хочется быть грубым, ведь у тебя проблемы, но я не твой подчиненный. Ты пропала на десять лет, а теперь вдруг появляешься со своей странной историей и хочешь, чтобы я тебе помогал. По-моему, это уже слишком!
Сириль обернула ниточку от пакетика с чаем вокруг ложки и приготовилась защищаться.