Сириль нервно постукивала по клавиатуре. Ей не оставалось ничего другого, кроме как ожидать ответа из Сент-Фелисите. За пять минут она привела в порядок папки на своем столе и подключилась к Интернету. Она ввела имя Тейлора Китча, который оказался симпатичным молодым человеком, восходящей звездой американского кино, о котором она мало что слыхала.
«А он действительно похож…»
Сириль остановилась на черно-белой фотографии актера в простой одежде и залюбовалась его пластикой.
Телефонный звонок заставил ее подпрыгнуть на месте.
* * *
Следующие минуты были мучительными.
Сириль развернула кресло к окну и взглянула на покрытое облаками небо. Она машинально отхлебнула кофе, черный и холодный. Такое пить нельзя, но она едва ощущала его вкус.
— Он находился в больнице в течение трех недель в октябре две тысячи седьмого года в результате попытки самоубийства, депрессии и бессонницы, — сообщила Мари-Жанна. — В отделении профессора Маньена, в отделении Б, а ты была его лечащим врачом. Ты этого не помнишь?
Сириль обдумывала услышанное и пропустила вопрос мимо ушей.
«Господи, я этого не помню!»
— А что касается медицинской карточки… Ты хочешь, чтобы я повторила то, что передал этот Маньен через своего секретаря? — спросила Мари-Жанна.
— Давай.
— Сначала он сказал, что у него ее нет.
— Ты настаивала?
— Конечно! А потом он заявил: «Если мадам Счастье хочет получить ее, пусть поднимет задницу и сделает официальный запрос».
Сириль стиснула зубы.
«Вот мерзавец! И годы его не изменили…»
Рудольф Маньен был одним из «шишек», которых она ненавидела. Уверенный в себе, педантичный, не способный на контакт с пациентом. Если и была причина ее ухода из Сент-Фелисите, то ею стал этот тип с его отвратительными методами.
— Немедленно позвони в Общий отдел, пожалуйста. И сделай срочный запрос.
Она повесила трубку, вконец разнервничавшись. Ее охватил страх.
«Почему я не помню пациента, которого сама же лечила? Что со мной?»
Сириль поднялась, остановилась перед зеркалом за кофейным аппаратом и провела рукой по волосам. Она не выглядела на свои годы. У нее было худое, но симпатичное лицо, несколько едва заметных морщин в уголках глаз и немного седины. Но появилась она от окрашивания волос в более темный, чем ее натуральный, цвет. Сириль делала это уже несколько лет. И все для того, чтобы скрыть три небольших родимых пятна у корней волос, очень ее смущавшие.
Она посмотрела на себя. Напряжение было заметным. Уже продолжительное время она ничего не боялась. Последний раз ей было страшно в ожидании диагноза онколога по поводу состояния здоровья ее отца. Рак простаты… На этот раз она боялась за себя. И это было не менее опасно.