Прошло не меньше часа бессмысленного ползанья во тьме. За это время свеча почти полностью стаяла.
Сэм, похоже, сдался и подошёл, застыл в метре позади меня. Никак не может подобрать слова, но я прекрасно понимаю, что он хочет сказать. Сама уже начинаю понимать, сколь это бесполезно.
— Кейт, мы здесь уже долго…
— Знаю, подожди ещё чуть-чуть.
— Ладно, — нехотя кивнул он. — Но знаешь…
— Всё я знаю, Сэм, не нервируй меня!
Его дыхание приблизилось на шаг или полшага, что тут же вызвало мою злость. Не давите на меня, просто постойте в сторонке пять минут!
— Сэм!
— Я ничего не делаю.
— Вот можешь ничего не делать на метр подальше?
Он ещё охает…
Тупое раздражение перерастает в гнев, который выходит паром из ноздрей. От бессилия расслабляются мышцы шеи и голова падает в пол. Удар вслепую — попадание в десятку: взгляд натыкается на небольшую железку.
Влажная ржавчина раздражает ладонь, когда я поднимаю находку. Маленький кусок железа, заточка.
— Сэм, мне нужен свет.
— Что у тебя? — спросил он на ходу.
— Не разгляжу.
Мой надзиратель уже через секунду возник рядом с крохотным остатком свечи. Воск стекает прямо по пальцам Сэма, но тот не обращает внимания. На железную улику падает трусливый свет.
Заточка, как я и думала. Ржавая, без крови, зато в какой-то пыли…
Озадаченный моим интересом к безделушке, полицейский решил напомнить:
— На телах не было найдено колотых ран.
— Ты уверен?
— Освальд проверял каждое.
Глупость — частая птица в моём скворечнике. С сожалением бросаю кусок металла на пол. Ржавый указатель прыгает и упирается в стену — возле самого пола что-то есть.
Синхронно со мной присаживается Сэм, от которого подозрительные царапины не укрылись. Кто-то из нас сглотнул крупный ком. Капли воска упали на ледяной пол, но до них уже нет никакого дела.
Пыль осталась на заточке после того, как ею пробороздили шесть линий в стене. Глубина их говорит о приложенных усилиях, очевидно, Харона.
— Сколько детей было похищено? — вопросительный взгляд упал на лицо Сэма.
— Шесть.
16:00
Марк
Харона потянуло за черту города, на юг. Я проследовал за ним по дороге больше километра, после чего он свернул в лес. Не ручаюсь, что не выдал себя, но дистанцию держал приличную, таился. Не думаю, что ловкач решил оторваться от преследования в чаще.
Среди мастаков бродить по лесам я не значусь, равно как и бородатый шляпник. Первое время мне удавалось держать его в поле зрения, а затем началась суетливая гонка, в ходе которой единственным ориентиром стали сломанные ветки.
На осторожность я наплевал давно, перейдя на бодрый галоп, но сколько головой не верти — цели и след простыл. Слишком хитёр оказался? Или это я такой нерасторопный?