Чудеса, что длинный тяжёлый плащ так легко лёг на плечи. Дама ждёт моей реакции, а я беззаботно натягиваю одежду.
— Страстно желать чего-то и не понимать причин — это жестоко, — прогундосил я, почесав ставшую жутко колючей бороду.
— Пожалуйста, Харон.
— Давненько мне не говорили этого слова. Только фраза построена не совсем правильно. Доведи до ума…
Кейт потребовалось всего пару секунд:
— Пожалуйста, Чедвер, — интонация мне понравилась.
А вот и моя шляпа: коричневая, широкополая, как у лихих ребят. Два вороньих пера делают её особенной. Сидит на голове, словно бы сам господь нацепил, не забыв поцеловать в макушку.
Единственное, что меня ограничивает: я чертовски зависим от собственной шляпы.
Вставать так поспешно было ошибкой: меня зашатало, отблески десятка зеркал ударили по глазам яркими бликами. Но мне удалось выстоять. Жаль, что хмель не выковырять, как занозу.
— Ну, Кейт, — через силу выдавил я, — Будь по-твоему, окажу услугу. С платой разберёмся потом. Ты здесь не видела тазик?
9:39
Винчи
Дом Цукеронов — подозрительно белое и чистое здание, дом ухоженный, двор чист. Сбоку стоит сарай с коровами, на одном из деревьев зазывает птиц скворечник, а на ветру раскачиваются качели… разумеется, для Донни.
Во дворе мать похищенного мальчика орудует топором, неумело кроша поленья. Волосы спрятаны под платком, лица, полного боли, не видно.
Калитка оборудована замком, так что войти без ключа не получится, а колючая проволока не позволит перелезть забор. Вдруг становится неясно, как Душегуб смог выкрасть ребёнка.
Хозяйка обнаружила меня и настороженно замерла. Топор мог бы стать в её руках грозным оружием, но хват женщина выбрала неправильный.
— А, Винчи, — с гостеприимством у безутешной матери неважно, — знала, что ты появишься.
Одновременно с тем, как она замолчала, я появился в одном шаге от неё. Можно получить топором по голове, но я-то знаю, что глупостей Диана делать не станет.
— Как пропал Донни? — прохрипел я невозмутимо.
— Его выкрали! Ночью! А если бы его похитили по пути из школы, что бы изменилось?
— Диана, я понимаю, тебе тяжело, вот только повышать голос не надо.
Сквозь защитную маску проступили слёзы. Женщина не позволила себе разливать горькую жидкость и поспешила смахнуть их рукой. В тот же момент уязвлённая мать отвернулась к стопке чурок:
— Шёл бы ты отсюда, — прошептала Диана. — Донни уже не вернуть…
— Я могу найти его.
— Мёртвого, как остальных?
Лезвие врубилось в тугую древесину, не дойдя до середины полена. Пришлось неуклюже вырывать топор.
Надо заставить её слушать!