— Всё на месте, — пересчитал я образцы и поставил рядом.
Всего одиннадцать сосудов с грязью, щепками, кусками ткани и даже экскрементами. Если хоть где-то обнаружатся следы искомых бактерий, то поиск места и причины возникновения Немаина можно считать оконченным. Всему виной стало обычное пренебрежение к чистоте и бесконтрольная свалка отходов… как было и в Сакра Ципионе.
Вопроса, почему и здесь завелась та же самая болезнь, это, конечно, не отменяет, но думать дальше будут уже другие люди.
Стоит кое о чём напомнить Юрико:
— В кабинете Освальда Мануплы я видел микроскоп, причём вполне хороший.
— Собираетесь заняться уликами прямо сейчас? — недовольно бросила японка. — Исключено, Оскар!
— Почему? Столько времени сэко…
— Не торопись! Мы вступили на тонкий лёд. Нас на лесопилке отчётливо никто не видел, а куртка и показания того сторожа должны перевести подозрения на неких леших. Иоанн Леквер не поверит в эту чушь, но ничего сделать не сможет без доказательств. Напомню, что единственные доказательства — эти образцы, их надо спрятать.
Гладкость её доводов как-то потеряли для меня значение на фоне дошедшей, наконец, особенности:
— Вы обратились ко мне на «ты», госпожа Номати?
Японка вздрогнула, словно её хлыстом по спине щёлкнули. Поспешила посмотреть мне прямо в глаза и объясниться:
— Прошу прощения, господин Праусен. Такая привычка: вы сегодня хорошо поработали, быстро и чётко. Сама не замечаю, как перехожу к панибратству с напарниками. Больше не повторится.
— Честно говоря… Ммм, ничего страшного… Так даже проще, наверно…
— Предлагаете перейти на «ты»? — строго спросила коллега.
— Да.
Напарница сильно задумалась над предложением, словно бы решался вопрос великой важности. После такого моментально чувствуешь себя глупо — и чего мне стоило просто подержать язык за зубами…
— Хорошо, Оскар, если вы так хотите.
И в этот момент стало как-то полегче.
22 октября, 8:13
Винчи
Солнце прокрадывается в мой дом незаметно, заливает лучами гостиную, стол, старые пыльные шифоньеры, затем бредёт на кухню, где беспорядок, наведённый во время Недоброго Утра, никто и не подумывал устранить. Мне плевать: пользуюсь разве что кроватью, а во многих комнатах вовсе не бываю. Все двери намертво заколочены: открывать их мне нет смысла.
Что до гостей… ну, их у меня немного бывает.
Этот дом был бесхозным столько, сколько я себя помню. Перебрался сюда после того, как убил родителей. Они, можно сказать, были не виноваты, просто были алкоголиками, садистами и боялись мутантов. В один прекрасный момент хмельному отцу вздумалось проломить стремительно растущему сыну череп топором, да вот только не вышло. В тот день я переместил обоих на высоту почти трёх километров и оставил падать. До сих пор не знаю, обо что размазались мистер и миссис Миасахи.