Так или иначе, я знаю, что парни в нашей спальне часто не утруждают себя заклятием беззвучия. И слыша по ночам чьи-нибудь слабые стоны, мне хочется ощупью, в темноте, найти этого человека, забраться в тепло его постели и накрыть своей рукой его руку, напряженно ласкающую жаждущий разрядки член. Заменить ее своей. Найти сухие губы и прошептать прямо в них: «Можно, я помогу? Тебе понравится…»
Однако я знаю, что не сделаю этого. Больше не сделаю, как бы ни поднимался мой собственный член при мысли о том, что кто-то дотронулся бы до меня в жесте… ответной любезности. Как бы ни просило нежности мое тело. Я слишком дорого расплачиваюсь за то, что однажды поддался такому порыву. Это было с Симусом.
Я осуществил тогда свою самую горячечную мечту, думая о том, что точно свихнулся и сейчас услышу резкую отповедь. Но Финниган был слишком возбужден, чтобы протестовать, а потому не стал мне мешать. Более того, когда он, выгнувшись, кончил мне в руку и отдышался, он в свою очередь пошарил ладонью по моему телу, спускаясь все ниже, заставив меня задохнуться от стона. Я попытался задушить этот стон, прикусив собственные пальцы. Симус отвел мою руку от лица и впился в мои губы: с яростью, терзая зубами, почти трахая меня в рот в одном ритме с движениями ладони по моему члену. Я кончил мгновенно — это был первый раз, когда кто-то дотронулся до меня, и это было так здорово, что я каждой клеточкой тела потянулся к этому человеку. Хотя что там тело: я почувствовал, что готов полюбить Симуса. Но когда я уже наклонился к впадинке между его ключицами, чтобы поцеловать, меня прервал быстрый, все еще прерывистый, но уже насмешливый шепот:
— Ну, Поттер, не ожидал, что ты такой извращенец… Хотя ты неплохо это делаешь.
Я остановился на середине движения и вскинул на него глаза. Хорошо, что в темноте не было видно, как мучительно я покраснел. Аж слезы выступили, так жарко стало щекам. А Симус продолжил:
-Ну что же, теперь я знаю, к кому обращаться, если мне не захочется дрочить в одиночку. Буду звать тебя на выручку. Лады?
И, поскольку я молчал, чувствуя себя внезапно сброшенным с неба и втоптанным в грязь, он потянул меня за прядь волос:
— Лады, Поттер?
Я жалко кивнул. Симус зевнул во всю глотку и лениво закончил:
— А теперь очисти простыни и отправляйся назад в свою постель. Я не позволю тебе спать здесь.
Конечно, я не сразу уснул в ту ночь. Удовлетворение, заставляющее расслабиться после полученного наслаждения, мешалось с чувством мучительного унижения — но если по моим щекам и катились слезы, никто о них не узнал. Дыхание мое было ровным.