Это была зловещая новость и сразу же после смерти Кэтрин… Гермиона вздохнула и тихо собрала свои вещи. Когда она услышала заявление Кортни позапрошлой ночью, она испугалась, что Дэвид Барнс просто заберет ее и уедет. Когда он не ответил, она испытала некоторое облегчение. Но он все еще мог принять это решение.
Она вышла из комнаты и направилась в главное крыло, где располагался изолятор. Альбуса переместили раньше и через несколько часов, она предполагала, будут сделаны приготовления, чтобы убрать тело Кэтрин. Гермиона слегка вздрогнула. Она была невысокого мнения о Дэвиде Барнсе, но она искренне сочувствовала его потере и его теперешнему положению. Она не хотела даже представить себе, что бы она делала, если бы Рон умер.
Когда она вышла из изолятора, то встретилась лицом к лицу с расстроенным Сириусом.
— С тобой все в порядке? — спросила она озабоченно.
Сириус вздохнул и пожал плечами.
— В коридоре я встретил Дэвида Барнса, напротив его комнаты. Он… он не любит меня — это очевидно. С тех пор, как я впервые появился в их доме в августе. Но… я боюсь, что сейчас он меня ненавидит. Я думаю, возможно, что он винит меня в смерти Кэтрин, — казалось, что это очень сильно беспокоило Сириуса.
— Почему он так думает? — медленно спросила Гермиона, пытаясь отыскать причину.
Сириус пожал плечами и запустил пальцы в волосы в волнении:
— Я не знаю. Возможно потому, что это я пришел в их дом и познакомил их с миром волшебства? Я имею в виду, я знаю, что когда ты горюешь, ты видишь разные связи, которые в реальности не имеют смысла.
Гермиона медленно кивнула и затем сказала:
— Я не знаю, Сириус. Может быть, тебе следует попытаться поговорить с ним. Тебе стоит помочь ему справиться с этим.
Сириус кивнул. Арабелла умерла два года назад, и хотя это и ожидалось после долгой болезни, от этого не было легче.
— Но… Я не знаю, Гермиона. Мне кажется, это что-то личное. Я имею в виду, я чувствую, что … что за этим стоит что-то большее, чем смерть Кэтрин. Как… — Сириус старался выразить, что он чувствовал, когда Дэвид смотрел на него с ненавистью, — как будто я что-то уже сделал ему.
Гермиона внимательно слушала и при этих словах пристально взглянула на него, сложив в голове кусочки мозаики.
— О, Боже… Борода Мерлина! — ошеломленно прошептала Гермиона, — Но это имеет смысл! — добавила она, затаив дыхание от удивления.
— Гермиона? — спросил Сириус в замешательстве.
— Я… Я сожалею, Сириус, я … только что кое-что поняла, — с этими словами она выбежала из зала.
Гермиона бежала всю дорогу к факультетской комнате отдыха и там упала на диван. Она тяжело дышала, и это было не связано с ее пробежкой. Ее сердце колотилось по мере того, как приходило понимание.