Нам легче соблюдать православный канон и теплить свечки в пальцах, еще не отмытых от партбилетов, думать же при этом — о своем, неповторимом, сокровенно-личном, — чем отдаться неведомой и причудливой мормонской доктрине — там ведь дело не обойдется теплом свечки, там душу надо будет метнуть в огонь живой веры!
Двадцатый век искусил русскую душу такими пожарами. И раздували пламя, и сами горели, и пеплом головы посыпали.
Нет, не воздвигнется мормониум на нашем пожарище.
Но всмотреться в далекий очаг — полезно.
В это благое дело и надеется внести «малую лепту своим скромным очерком» Сергей Антоненко. Оценим его скромность. Но оценим и дело.
Малыми делами незаметно выстраиваются миры.
Большими делами громко именуются кампании по их уничтожению.
Дождались младенца, черти?
Я имею в виду не тех чертей, из которых любой, по пословице, жаждет связаться с младенцем. И не того младенца, который на радость всем чертям крикнул, что король голый. Я имею в виду историка Игоря Шумейко, который в своей книге «Вторая мировая. Перезагрузка» заметил (скорее с сарказмом памфлетиста, чем с невозмутимостью ученого):
«...Это, по сути, преимущество годовалого младенца перед стариком.»
Старики, которые помнят Большую Войну, находятся в плену своей памяти. Они умирают. Младенцы, свободные от такой памяти, вырастают. Они могут вывернуть прошлое как угодно.
Чего ждать от историка, который был годовалым младенцем, когда Держава, освободившаяся от тяжкого страха перед умершим Верховным Главнокомандующим, стала соскальзывать непонятно куда, а понятно это стало, когда младенцы вошли в зрелый возраст и получили в наследство не Державу, а распавшиеся ее куски. И вместо Победы — список претензий от малых народов, пострадавших в ходе Большой Войны.
По модели:
— Вы, русские, конечно, выгнали гитлеровцев, но и местных жителей задели, извольте извиниться и заплатить за разбитые горшки. Гражданства в новых независимых государствах не ждите! Вы теперь в меньшинстве!
На защиту прав русского меньшинства встает, как и полагается, американский президент: ущемление меньшинств он не прощает и Гитлеру.
Бывший младенец, на дюжину лет опоздавший родиться к Победе, подхватывает с коварным юмором: а что, смысл Великой Войны и Победы — это всемирное утверждение прав меньшинств? Андерсеновский ребенок оценил бы такой прикол: нынешние глобалисты именно и видят мир — стадом сообществ (стран, наций, конфессий), которое надо пасти; противники же глобализма готовы спасать от всемирных пастырей именно такой, пестрый, мир меньшинств.