— Товарищу Сталину он мешал. Товарищ Сталин ссылку отбывал при царе в Туруханске, а Туруханск четыре километра до Полярного круга не дотянул. Так вот, когда объявили, что товарищ Сталин отбывал ссылку за Полярным кругом, Полярный круг пришлось передвинуть.
Мичуринец в Норильске:
— Это наш городской парк! Мы разбили его только год назад.
Тут Нина замечает карликовые деревца, взлелеянные северянами, и приходит в ярость:
«... Продолжают жить, как на Луне — в совершенно искусственных условиях, противоречащих всем нормам человеческой природы.»
«Сердце мое взыграло ненавистью и обидой за людей, бесследно исчезнувших, без вины виноватых.»
«Сколько их было? Кто они были? Они канули в безвестность — над их могилами нет ни плит, ни крестов, да и могил самих тоже нет. Их останки поглотила земля и засосала вечная мерзлота.»
Посвятив памяти этих людей стихотворение, божией милостью поэтесса продолжает туристский маршрут по дороге Норильск — Игарка.
А у меня так и вертится на языке вопрос, подсказанный внучкой старого сказочника:
— Бедненькая, как же ты выжила?
Светильники в море света
Диалог с Амосом Озом
Л.А. Хоть и не первый раз я вступаю в диалог с уважаемым Амосом Озом, однако чувствую необходимость представиться. Не потому, что по формальному признаку отношусь «к тем и этим» (отец — русский, мать еврейка), а потому, что должен определиться по признаку содержательному: кто я — еврей или русский?
Определяюсь: русский. По судьбе, по культуре, по языку, по характеру, по самочувствию, наконец. Да еще и ассимилятор впридачу. Согласно завету Пастернака: «не собирайтесь в кучу!» То есть: раз остались жить в России — обрусевайте!
Мне русеть не надо — я никем другим никогда себя и не мыслил.
Однако какой русский не находит у себя инородных корней? Забыть ничего нельзя, особеннно в такой полиэтничной стране, как Россия. Помнить все, что в тебе смешалось! Хранить то, что завещали нам «эфиоп» Пушкин и «литовец» Достоевский: всеотзывчивость! Жаль, во мне только две известные мне крови, было бы больше — все бы помнил. И оставался бы при этом неискоренимо русским.
В каковом качестве и решаюсь вступить в диалог с моим уважаемым собеседником, который предстает передо мной человеком неискоренимо еврейским.
Отлично. Себя как в зеркале я вижу, а льстит ли мне это зеркало, станет, надеюсь, ясно по ходу диалога.
Далее — фрагменты из размышлений Амоса Оза о еврейской культуре, озаглавленных: «Припадая к великому источнику».
В мире зеркал даже один светильник дает море света. А уж два.
Зеркальная проекция
А.О. На мой взгляд, наша культура — это все, чем обладает народ Израиля, все, что накоплено со времен праотцев и до наших дней, то, что родилось внутри, и то, что усвоено извне, но стало своим, то, что в ходу ныне, и то, что было в ходу во времена минувшие, то, что принималось всеми, и то, что принималось лишь частью народа. Все это и составляет культуру еврейского народа — в нее входит и то, что создано на иврите, и то, что появилось на других языках, и то, что существует в устной традиции.