— Дэн решил пересдать СОВ по Зельеварению... — обрадовал родителей брат. — Я думаю, проблем с тем, чтобы заглянуть в Министерство в конце августа, не будет?
Сириус подавился и закашлялся, пытаясь сдержать смешок. На отца было жалко смотреть: мама явно отчитала его и запретила критиковать сына.
— Ой, отличная идея, — лучезарно улыбнулась она, — как же это не пришло ко мне в голову?
Она наигранно пожала плечами и подмигнула Дэймону.
— Ох, я совсем забыл, — хлопнул себя по лбу Дэниэл, — через три дня у нас День Рождения, и я хотел пригласить своих друзей — Рона Уизли и Дина Томаса. Ты не против, Дэймон?
— Как я могу запретить тебе звать гостей? — вскинул бровь тот.
Посчитав такой ответ разрешением, Дэниэл широко улыбнулся, и тут же отвесил себе воображаемого пинка. Он не подумал о том, ЧТО подарит брату!!!
Тем временем разговор явно покинул мирное русло. Дэймон опять прицепился к отцу.
— Вот скажи мне, Поттер, почему ты игнорируешь портреты собственных родителей? — презрительно протянул он.
Сириус внезапно заинтересовался узором на скатерти и старался казаться незаметным.
Папа побледнел, но смело встретил изумрудный взгляд.
— Они — не настоящие. Подделка. Иллюзия. Мои родители давно мертвы, — с трудом выдавил он.
— И это все? — напряженно спросил Дэймон, — ты отмахнулся от их поддержки и советов, потому что обиделся на то, что они погибли?
— Я не!..
— Да нет, именно так! Я вижу в тебе старую обиду, даже злость. Ты выбрал этот путь, чтобы приглушить боль? У меня просто слов нет, Поттер, — медленно поднялся со своего места Дэймон. Его глаза, казалось, насквозь прожигали растерянного мужчину. — Портрет — это слепок личности своего владельца, характер, манеры, мировоззрение... Все, за исключением души, которая заслуживает покоя. Было время, когда я был бы счастлив иметь хотя бы такую тень родительского тепла. Но я пережил это, Поттер. А ты... ты так и не вырос, — он мигнул, стирая с лица бесстрастное выражение, окинул удивленным взглядом пораженных магов, вежливо пожелал «Доброй ночи» и удалился.
— М-да... Похоже, любой твой разговор с ним, Джеймс, заканчивается скандалом. И это не похоже на обычные подростковые проблемы.
Отец поднял на Сириуса абсолютно несчастный взгляд.
— Что я делаю не так, Бродяга? Почему он ненавидит меня?
— Он не ненавидит, — выдохнула мама. — Он винит нас в том, что мы бросили его. Похоже, его детство не было счастливым, как мы того хотели.
— Но мы так ничего и не знаем, — вздохнул Джеймс, закрывая лицо руками.
— Возможно, пришло время еще раз навестить Петунию, — Дэниэл впервые видел такую жесткую улыбку на мамином нежном лице.