— У нас, — отозвалась она, выделив последнее слово, — нет никаких отношений.
Джеймс передвинулся, оказавшись в поле ее зрения. Судя по веселому блеску в глазах, он в точности знал, что она пытается сделать.
— Не обманывай себя. У нас, — произнес он с таким же нажимом, — всегда были отношения. А в данный момент ты ожидаешь ребенка от меня.
Мисси топнула ногой.
— Тише! — Она украдкой огляделась. С одной стороны от них тянулась зеленая изгородь, а с другой — стояли у дверей террасы две беседующие пары далеко за пределами слышимости. — Ты и вправду хочешь, чтобы об этом узнал весь свет? Тебе не достаточно того, что ты погубил меня, тебе надо, чтобы обо мне кто только не судачил?
Светлые глаза Джеймса зловеще сузились.
— Этого ты добиваешься. Скажи только слово, и через неделю мы будем женаты.
В его устах это прозвучало так просто, но Мисси понимала, что брак между ними будет катастрофой.
— Почему ты так настаиваешь теперь? Ты не хотел жениться на мне. И часто говорил об этом.
— Я хочу тебя, — произнес он, одарив ее жарким взглядом.
— Ты говорил, что это всего лишь страсть.
— Порой это больше, чем имеют многие пары.
— Но этого недостаточно — по крайней мере для меня.
Джеймс шагнул ближе и приподнял ее подбородок затянутой в перчатку рукой.
— Что ты хочешь, чтобы я сказал?
— Ничего, — отозвалась она, подавив порыв вырвать подбородок из его хватки.
— Ты будешь моей женой, — мягко сказал он, но в его голосе слышались жесткие нотки, говорившие о непреклонной решимости.
— Но будешь ли ты тем мужем, который мне нужен?
— И что это должно означать?
— Ты готов дать обет любви и верности?
Джеймс помедлил, и это само по себе было ответом.
— То, что ты предлагаешь мне, не замужество. Это деловое соглашение. Ты получишь наследника, а я получу… — Она осеклась.
Она не получит ничего. Союз без любви ради сводящих с ума плотских наслаждений. Печально, но, как бы ни гармонировали они друг с другом в постели, этого недостаточно, чтобы построить прочный брак.
— Я хочу быть официально признанным отцом ребенка. И спасаю тебя от позора. — Судя по жестким ноткам в голосе, терпение Джеймса было на исходе. Похоже, после трех дней уговоров он решил перейти к принуждению.
— Если этот ребенок вообще существует. Пока мы этого не знаем.
— И ты готова ждать, чтобы потом весь свет склонял твое имя, если ребенок родится слишком рано?
— Это случается сплошь и рядом, — заявила Мисси, пожав плечами с притворным равнодушием.
— Но не с моим ребенком.
Его властный тон поразил Мисси. Она почти физически ощущала гнев и досаду, исходившие от него.