Жеребец по кличке Кекс заржал и попытался лягнуть Триллебёлле. Гоблин разразился бранной тирадой, соперничавшей по количеству этажей с библиотечной башней и завершившейся ревом: «Буллебёлле!» В поле зрения возникла уменьшенная копия Триллебёлле — его племянник, и гоблины принялись за норовистого коня вдвоем.
Внезапно на лицо Кая упала тень: большая чайка на миг заслонила яркое солнце. Птица пролетела над двором и с замечательной точностью украсила плечи дяди и племянника жирными белыми погонами. Речь гоблинов стала еще более изысканной, они задрали головы кверху, но Кай успел отскочить от окна: еще только недоставало, чтобы Мастеровы слуги наябедничали Ментору Рыцу или самому господину Ару.
Мальчик проследовал взглядом за чайкой: выше и выше в выцветшее августовское небо, дальше и дальше от самого Кая, арочного окна библиотеки, двора с двумя гоблинами и жеребцом… Он не заметил, в какой момент шершавый камень под его ладонями растаял, как и ощущение самих ладоней. Только вдруг Кай осознал себя парящим высоко в прохладном соленом воздухе: он смотрел на мир глазами птицы. Прямо под ним кружились острия четырех шпилей, выраставших из мозаики черепичных крыш — Замок. Колоссальные стены, фундаментом которых были сами скалы, уносились куда-то вбок смазанной серо-зеленой полосой. Ощущение скорости и свободного полета наполнило сердце восторгом. Холодный ветер перебирал перья на груди Кая и толкал снизу в распростертые крылья, поднимая его на недостижимую высоту.
Теперь он летел над Драконьим Хребтом. Древняя горная цепь развернула свое титаническое тело под Каем. Покрытые снегами перепончатые крылья, хвост с острыми шипами потухших вулканов, длинная морщинистая шея и голова с мощными челюстями, будто пытающимися ухватить море… Здесь, в глазной впадине гигантского черепа, лежал замок Око Дракона: маленький — с такой высоты, черный, вечно обращенный на океан.
Чайка резко завалилась на правое крыло, развернулась в воздухе и взяла курс на море. Она снова пролетела над библиотечной башней, двором с крошечными гоблинами и конем, восточной стеной, врезающейся в серо-стальные волны… Кай пролетел над россыпью скал-охлестышей, поднимающихся из воды в горностаевых мантиях пены, — короной Дракона. Горизонт лежал перед ним, как косая линейка между водой и небом, упирающаяся на юге в голубоватую дымку Холодных Песков. Он развернул крылья, ловя воздушный поток, чтобы подняться выше… И сорвался вниз с криком боли: обратно в душный полумрак библиотеки, к книгам и пыли. Чайка осталась на скалах с арбалетным болтом в крыле. Мертвая.